Halloween-нное...

Приближается Halloween и народ по-тихоньку начинает "сходить с ума" - домA украшаются паутиной, скелетами и черепами, в магазинах кассиры все в костюмах, на рабочих е-мэйлах - море открыток, картинок и видео в этой связи.
Сегодня утром получила вот это:

Xорошая реклама пылесоса получилась!

А так украшают у нас на производстве - во время утреннего обхода, собирая свои образцы, решила сделать несколько телефонных снимков:

 

К разным праздникам выпускаем немного побочной продукции - баловства:

А это наш очень ответственный ребенок ("стащила" с фейсбука):

На работе обнаружила трещину в своей любимой чашке (которая ОЧЕНЬ актуальна по понедельникам), решила "за-историть" на память...

Замирающая осень...

Вслед за незамеченным летом стала уходить осень - моя любимая пора...
Она выдалась очень странной в этом году - переменчивой, капризной, не ласковой в общем...
Изредка выпадали солнечные дни, но выходные, все, словно сговорившись - то плакали дождями, то сердились сильными порывами ветров...

В это воскресенье всё сложилось в пазл и почти спонтанно мы рванули в любимый парк.
Это, конечно, же было позже, чем обычно - краски темнее, деревья обнаженнее, поляны пустыннее, но как же здорово, что выбрались! Это словно последний шанс не просто увидеть, а рассмотреть красоту, порадоваться последним её дыханьям и, удивившись, воскликнуть:

"В холодных переливах лир
Какая замирает осень!"

Гуляли долго, до опьяненя и приятной усталости и уже уезжая, увидели совершенно очаровательное стадо мирно пасущихся оленей...

Совсем скоро облетят последние листья, сиротливые деревья и земля будут ждать снега.

Новый виток, новые ощущения, новые неизвестности - и всё это до последней капельки "надо благодарно принимать...."

Весь альбом - ЗДЕСЬ.

Участь Электры

Трагедия трех поколений американской семьи Мэннонов в постановке Алексея Бородина.

Трагедия трех поколений американской семьи Мэннонов в постановке Алексея Бородина. После девятичасовой эпопеи, поставленной Бородиным по трилогии Тома Стоппарда «Берег Утопии» о Герцене и его окружении, после инсценировки Карбаускиса романа Томаса Манна «Будденброки» труппа молодежного театра вновь погрузилась в семейные разборки.
Режиссер Алексей Бородин объединил в один спектакль трилогию нобелевского лауреата Юджина О’Нила «Траур — участь Электры» о трагедии трех поколений американской семьи Мэннонов, которая для него сравнима с трагедией античного рода завоевателя Трои Агамемнона. О’Нил в 30-е годы прошлого века писал ее о своих современниках. Бородин сегодня ставит спектакль о своих.

***  

Алексей Бородин: «Я все пропускаю через себя»

— Три пьесы за один вечер — это риск…

— Риск есть всегда. Полноценная трилогия, и каждая часть в четырех-пяти актах. Мы попытались не сократить, а спрессовать эту историю. Ведь театр для того и существует, чтобы усилить и раскрыть для зрителя всю мощь драматургии. И есть надежда, что этот риск будет оправдан.

 — В трилогии очевидны параллели с сюжетом «Орестеи» Эсхила, а в спектакле?

 — Отражения греческой трагедии дают нам возможность увидеть нас сегодняшних. Рок как античное понятие, с которым невозможно сражаться, и сегодня существует, человек, несмотря ни на что, пытается вырваться за пределы его власти. Возможно, благодаря этому история Электры вдруг и совершенно конкретно начинает задевать нас.

— Как сегодня можно играть откровенную страстность героев О’Нила?

— Мне кажется, что О’Нил, несмотря на всю экзальтацию его героев, обнаруживает очень важное качество — самоиронию. По-моему, Немирович предложил играть «Карамазовых» как Шекспира в пиджаках. Мне очень нравится это выражение, и я актерам сразу сказал: «У нас должен быть Эсхил в пиджаках». Все, что кипит в нас, почти никогда не проявляется внешне. Вулкан, который только готовится к извержению, но пока не действующий. Не важно, Гражданская война в Америке, 30-е годы О’Нила, наше время или Троянская война.

 — Финал пьесы не оставляет надежды. Вы ее видите?

 — У всех героев пьесы есть свои мечты, цели и надежды, совершенно несбыточные. Но и мы, и зритель одновременно должны понимать, что достичь мечты — невозможно. Все ищут выхода, а выхода нет. И если это принять, получится не так мало. Именно в этом подлинная мощь трагедии. Она обязана заканчиваться жестоко и резко.

— Каждый спектакль — автопортрет режиссера. Вы смотрите в это зеркало, и что вы видите там?

— Я понимаю, что ситуация в данном конкретном случае и в более широком — безвыходна. И, как ни странно, мой позитив сейчас связан с этой мыслью. Когда мы понимаем, что ситуация неразрешима и не разрешится, — только тогда мы начинаем жить. У Бетховена есть такая фраза: «Жизнь есть трагедия. Ура!». Парадокс, но в нем есть потрясающая сила. В творчестве как в жизни: только понимая безвыходность положения, можно стать внутренне свободным.

 — РАМТ — удивительный театр: какую бы пьесу какой бы режиссер ни ставил — все равно получается рамтовский спектакль. В чем секрет?

— Нет ни одной пьесы, что ставилась бы в на шем театре, которая не задевала бы меня лично. Я никогда не соглашаюсь, если не пойму, что сам хотел бы ее поставить. И я никогда не позову режиссера, работы которого меня бы сильно не задевали. Я все пропускаю через себя.

— А в чем радость вашей работы?

 — Когда энергия актеров и все компоненты спектакля — пластика, музыка, пространство — начинают работать вместе и возникает свободное импровизационное чувство. Конечно, когда оно возникает на репетициях — я радуюсь. Но это колоссальная работа.  

Александр Баркар
timeout.ru

***

Break the leg!!!

Нeзаменимые

19 октября исполняется девять дней со дня гибели в автокатастрофе Марины Голуб, а значит ее дух пока с нами, значит, мы должны сказать то, что не сказали при ее жизни.

Вопреки бытующему утверждению, будто незаменимых у нас нет, эти люди, как ни странно есть, точнее, там, где теперь их нет, и вместо них образовалась пустота, которую не заполнить никем, ибо талантливый человек уникален, все равно, что самородок, который скопировать невозможно.

Тем не менее, если бы можно было - МХТ имени Чехова пошел бы на немыслимые траты с множеством нулей, чтобы клонировать актрису, из-за гибели которой в репертуарной афише образовалась брешь. Марина Голубь играла главные роли в спектаклях: «Трехгрошовая опера» по Бертольду Брехту, «Изображая жертву» по пьесе братьев Пресняковых, «Гамлет» Вильяма Шекспира и «Васса Железнова» Максима Горького. Причем, играла одна, без дублеров, хотя в труппе полным полно актрис, способных в экстренных случаях заменять ее. Но опять же слово «замена» звучит обидно даже для начинающей актрисы, так как самолюбие «с ноги не сбросишь». Это раз. Второе, и это, пожалуй, самое главное. Режиссер придумывает спектакль, исходя из характера конкретной актрисы, выбранной на главную роль, и уже потом под нее подстраивает других исполнителей. Недаром испокон веков в театре говорили: если в труппе есть актер на роль Гамлет», то можно ставить Шекспира. Двух Гамлетов не бывает, а две Гертруды могут быть? Наверное, могут. Но в спектакле Юрия Бутусова все построено так, что мать Гамлета, это брызжущая здоровьем женщина, которой каждую ночь нужен равный партнер по сексу, и такого она находит в лице брата убитого короля. Поэтому все упреки сына в оскорблении памяти отца меркнут в сравнении с ее бурным романом. Голубь способна была такое сыграть, ну, а другая актриса – не знаю.

Васса Железнова родилась в воображении Льва Эренбурга тоже из индивидуальности энергичной актрисы, идущей напролом в достижении своей цели. Это не Инна Чурикова в фильме Глеба Панфилова, сдержанная и твердая, как кремень. Эта Васса поднялась со дна, она многим пожертвовала и если надо пойдет торговать самым дорогим, но не даст погибнуть своему делу. Многие критики скептически отнеслись к такому выбору режиссера и сулили провал актрисе. Но, как говорится, не на ту напали, Марина много сил положила, чтобы попасть в труппу МХТ, и только после 45 лет стала набирать очки. Это был нетипичный случай для актрисы такого возраста, поэтому рядом с собой не потерпела бы конкурентку. Она не стала бы ей мстить, подкалывать, просто та сошла бы с дистанции, не дойдя до финиша, так как работоспособность Голубь была поразительная. Потому и падала в обморок после окончания спектакля. Сам организм протестовал против неимоверных перегрузок, но, актриса, как заводная шла вперед, скрывая невидимые миру слезы и демонстрируя лучезарную улыбку на лице. Ей не на кого было рассчитывать, так как после 11 лет совместной жизни Анатолий Белый ушел к другой женщине, родившей двух детей, которых Марина уже не могла иметь. Скажите, предательство? Кто его знает… Ведь, в конце концов, Марина простила своего бывшего мужа, разум взял верх над эмоциями, поскольку играть в спектаклях приходилось вместе. Да и не в ее характере было долго держать зло…

Будут ли восстановлены спектакли без Марины Голуб пока неизвестно. Ну, а ежели это случится, то они станут непохожими на прежние, потому что сработает закон незаменимых.

Автор :  Любовь Лебедина

tribuna.ru

Борис Пастернак

Фаина Раневская:

"…Не встречала никого пленительней, ослепительней Пастернака. Это какое-то 
чудо. Гудит, а не говорит, и все время гудит, что-то читая…"

Ослепляя блеском,
Вечерело в семь.
С улиц к занавескам
Подступала темь.
Люди - манекены,
Только страсть с тоской
Водит по Вселенной
Шарящей рукой.
Сердце под ладонью
Дрожью выдает
Бегство и погоню,
Трепет и полет.
Чувству на свободе
Вольно налегке,
Точно рвет поводья
Лошадь в мундштуке.

***

Лодка колотится в сонной груди,
Ивы нависли, целуют в ключицы,
В локти, в уключины - о погоди,
Это ведь может со всеми случиться!

Этим ведь в песне тешатся все.
Это ведь значит - пепел сиреневый,
Роскошь крошеной ромашки в росе,
Губы и губы на звезды выменивать!

Это ведь значит - обнять небосвод,
Руки сплести вкруг Геракла громадного,
Это ведь значит - века напролет
Ночи на щелканье славок проматывать!

***

Здесь будет все: пережитое,
И то, чем я еще живу,
Мои стремленья и устои,
И виденное наяву.

Передо мною волны моря.
Их много. Им немыслим счет.
Их тьма. Они шумят в миноре.
Прибой, как вафли, их печет.

Весь берег, как скотом, исшмыган.
Их тьма, их выгнал небосвод.
Он их гуртом пустил на выгон
И лег за горкой на живот.

Гуртом, сворачиваясь в трубки,
Во весь разгон моей тоски
Ко мне бегут мои поступки,
Испытанного гребешки.

Их тьма, им нет числа и сметы,
Их смысл досель еще не полн,
Но все их сменою одето,
Как пенье моря пеной волн.

***

Октябрь, а солнце что твой август,
И снег, ожегший первый холм,
Усугубляет тугоплавкость
Катящихся, как вафли, волн.

Когда он платиной из тигля
Просвечивает сквозь листву,
Чернее лиственницы иглы,—
И снег ли то, по существу?

Он блещет снимком лунной ночи,
Рассматриваемой в обед,
И сообщает пошлость Сочи
Природе скромных Кобулет.

И все ж то знак: зима при дверях,
Почтим же лета эпилог.
Простимся с ним, пойдем на берег
И ноги окунем в белок.

***

На протяженье многих зим
Я помню дни солнцеворота,
И каждый был неповторим
И повторялся вновь без счета.

И целая их череда
Составилась мало-помалу -
Тех дней единственных, когда
Нам кажется, что время стало.

Я помню их наперечет:
Зима подходит к середине,
Дороги мокнут, с крыш течет
И солнце греется на льдине.

И любящие, как во сне,
Друг к другу тянутся поспешней,
И на деревьях в вышине
Потеют от тепла скворешни.

И полусонным стрелкам лень
Ворочаться на циферблате,
И дольше века длится день,
И не кончается объятье.

Легенды мирового кино. Евгений Евстигнеев

"Без названия", Ярославский театр драмы имени Волкова

Спектакль «Без названия» Ярославского театра драмы имени Волкова показали на Международном театральном фестивале «Сезон Станиславского». Человеческие сцены в трех действиях – так определили жанр авторы постановки по пьесе Чехова. Режиссер Евгений Марчелли не раз обращался к творчеству русского классика. Однако пьесу «Без названия» он считает достойной особого внимания.
Прочитав пьесу 18-летнего Антона Чехова, актриса Мария Ермолова посоветовала молодому автору не писать больше никогда. В свое время Евгений Марчелли в ранней работе Чехова открыл для себя целый мир. А потому 20 лет спустя после первой постановки, снова делает «Пьесу без названия».
«Тогда мне эта история казалась романтической, в которой больше такого трагического несовершенства – о любви и ее невозможности, – рассказывает режиссер. – А сейчас для меня это другая история. Приходит некая такая циничная мудрость, это и есть некий современный взгляд на историю. Когда ты становишься взрослее и мудрее, ты становишься уже и, наверное, циничнее».
Чехов не обработанный, неоднозначный, не выверенный, не очень еще умелый, Чехов юный – дает, по мнению Марчелли, бесконечный театральный объем. Недаром каждый из трех актов спектакля решен режиссером в разных стилях. Первый – совсем аскетичный, во втором – герои – точь-в-точь наши современники, в третьем – предстают в изящных костюмах чеховской эпохи. Любопытный режиссерский ход увлек и зрителей, и актеров.
«Так спектакль построен, что он существует в неких разных жанрах – разножанровый он такой немножко, – отмечает актриса Анастасия Светлова. – Это очень любопытно, очень интересно, потому что мы проживаем одну жизнь в трех разных ипостасях».
В интерпретации Марчелли – «Без названия» – серия любовных конфликтов – Он и три его женщины. Он – обыкновенный школьный учитель Платонов, проживающий кризис среднего возраста. Герои связаны сложной паутиной чувств, где от любви до ненависти – один шаг. Марчелли занял в спектакле актеров разных поколений Волковского театра.
«Я был счастлив – такого старческого Платонова играть, – признается актер Виталий Кищенко. – Я его понимаю на каком-то интуитивном уровне, как собака собаку, на собачьем каком-то языке, я не собираюсь влезать в какие-то дебри, объяснять все его поступки с точки зрения нравственных каких-то поведенческих норм. Нет. Мне это не нужно».
Человеческое стремление к счастью и трагическое неумение жить – лейтмотивы всего взрослого творчества Чехова угадываются в ранней пьесе «Без названия». Как и многие его будущие герои, пока еще не ставшие хрестоматийными.

tvkultura.ru

Как интересно было бы взглянуть!!!