Наталья Лафазан.
За окном моросит навязчивый дождик. Я сижу в своей временной кухне. В духовке запекается пастернак, а на подоконнике сидит мой любимый кот, рассматривая серый пейзаж за окном. Вообще-то все неплохо. Куда лучше, чем у других мариупольцев, которые остались без своего жилья, работы, города, прошлого, да и многие без своих близких. Я отвлекаю себя как могу, но с шести утра, я невольно смотрю на часы и говорю про себя: "Через шесть часов", "Через пять", "Через четыре", "Через три с половиной". Я очень стараюсь отогнать от себя те воспоминания, но это выше моих сил. 14 марта 2022 года было как-то необычно громко. Я лежала с Максимом над подвалом с детьми и очень хотела, чтобы он поспал подольше. Он, конечно же не спал. Дремал или делал вид, что дремает. Им с Владом нужно было идти к костру. Маленькому Никите вот-вот понадобится кипяток. В условиях блокадного Мариуполя закипятить воду можно было только на костре. Я услышала, что встал Влад. Нам было так просто вставать - не нужно было умываться, одеваться или обуввться. Все просто - скинул с себя, то чем ты укрыт - и ты в строю. Я приподняла голову и тихо спросила: "-Влад, ты куда?". Влад почти шёпотом ответил: '-Пойду греть воду." Я очень боялась их выпускать и сказала: "-Давай сегодня попозже. Там сильно громко". Он спокойно ответил: "Кто-то должен". Влад вышел на веранду, а я пошла в кухню и начала готовить чашки. Минуты тянулись безумно долго. Максим ушёл к Владу. Мне казалось, что они там уже часа полтора. Лена распределяла чашки: "-Это будет Варе с Кирей, это мне с Владом, это твоим родителям, это Алёне с Данилом, это тебе с Максимом"... и т.д. Нужно было приготовить 18 чашек 15 на 30 человек в доме и ещё 2 на двух человек в подвале гаража. В подвале гаража было ужасно холодно - там был минус, поэтому ребятам с подвала полагалось по целой чашке. Первый чайник разлили в термос и залили первые чашки. Все остальные должны были ждать следующего чайника. Я выбежала на веранду послушать насколько близко прилеты, Лена побежала со мной. Мы подкупили, удались в стены и я перехватила ее взгляд. Она смотрела в сторону Тысчика. Там черный дым поднимался столбом в разным местах. В ее глазах промелькнуло отчаянье. Мы посмотрели друг на друга, и поняв все без слов заскочил на кухню. Там мы организовали кипучую деятельность: я громко что-то рассказывала, гремела посудой, хлопала дверками шкафчиков, постоянно смеялась. Лена подхватила создание шумовой завесы. Время потянулось быстрее. Мы напоили всех чаем и начали заниматься едой. Мальчики все это время были на веранде. В без десяти час я почувствовала сумасшедшее напряжение в комнате и начала снова пытаться отвлечь людей от тяжёлый мыслей. Я стояла посреди зала, что-то увлеченно рассказывала и тут все завибрировало, жалюзи слетели с креплений, карнизы отпали и воздух прописался запахом строительной пыли. Я закричала: '-Всем спуститься в подвал!". Списочно в подвале нас было 12. Подвал размером 2.5 на 1.5 метра. Сейчас я и не смогу объяснить даже сеье, как мы там помещались. Я заскочила в подвал. Там на меня смотрели испуганные детские глаза. Трое из них прижимали к себе своих котов. Я выдохнула и сказала: 'Пронесло.". Потом я натянула на лицо дежурную улыбку и обняла Полину. Тут меня осенило, что я не знаю, что с теми, кто на веранде у костра. Я выскочила наверх и побежала к двери. Дверь открылась перед моим носом. В дом вошли Влад и Данил. Они обрушивались и были очень взволнованы. Это потом я узнала, что они успели упасть услышав свист. Мы все замолчали. Я вернулась к детям и предложила почитать книгу. В это время сверху раздался крик: "Хозяева! Хозяева!" Я подумала, что кому-то срочно нужна помощь и выскочила из подвала. Я не помню ни лица этого человека, ни его очертаний. Я тихо ему сказала, чтобы он не кричал и не пугал людей. Он мне шёпотом сказал: "-Ваш дом горит. Крыши уже нет. Уже горит второй этаж". Я взяла себя в руки и громко сказала: "В доме пожар. Пожалуйста, выходим без паники. Взрослые, помогите выйти детям, пожилым и больным." Потом, словно не поверив, побежала на второй этаж, окинула взглядом свой любимый холл, словно попрощалась, и спустилась вниз. Там все ещё стоял этот человек. Только спустя более полугода я узнала, кто это был. Он тихо сказал: " Очень мало времени. Выносите самое ценное.я забежала в кабинет и стала хватать крупы и консервы. Они высыпались у меня из рук. Он сказал сыпать ему на руки. Он будет выносить и возвращаться. Вместе у нас что-то начало получаться. Потом он удивлённо спросил: "А ценные вещи, техника, деньги?" Я глянула на него и сказала: "У меня 32 человека. Что может быть ценнее, чем 32 жизни". Потом он вернулся и схватил меня за руку, со словами, нужно выходить, уже очень опасно. Мы достаточно вынесли. Я вышла, развернулась, глянула на догорающий второй этаж. Все остальное я помню лишь отрывками. Они уничтожили мой дом. Убили его. По их версии они нас от него освободили. Им нравится убивать и уничтожать. Но дом им не дал убить никого. Все 32 человека выжили и все в разное время, но выехали из Мариуполя. Спасибо тебе, наш любимый дом, за наши спасённые жизни. За то, что в то время как город был уже усеян трупами мирных мариупольцев ты спасал нас и давал возможность выжить. В час дня тебя не стало. В час дня, я последний раз видела своих собак. В час дня.
*** "Где твой паспорт?" - он говорит четко и уверенно, а я снова повторяла: "-Не знаю." Он не терял терпения и пытался до меня достучаться: "-Где твои документы?" Я снова отвечала: "Не знаю." Дима поставил перед собой задачу и, вряд-ли он от нее отступит. "-Ты не можешь не знать. Война. Ты должна была его приготовить". Его голос звучал откуда-то из далека, хотя сидел он совсем рядом. Я сжимала руками промокшие ступни, на пол стекала вода, и пальцев на ногах я практически не чувствовала. Дима продолжал задавать свой вопрос, а Саша Дедов протянул мне берцы и сказал: "Обуйте. Вы замёрзли". Я глянула на его лицо, собранный взгляд, засмеялась и ответила: "Они что процентов большие. Мои колготы мокрые и мне нечего переодеть". Он сказал, что хоть немного, но будет теплее. Я почему-то согласилась и задумалась, как можно было не заметить, что я иду по улицам босиком. Сейчас я вспомнила, что я к себе прижимала. Плошку с ржаными сухариками. Последние дни мне ничего не лезло. Да и папа, после нервного потрясения от пожара в его квартире, тоже ел только их. Их оставалось немного, но я их вынесла из горящего дома. Диман голос снова меня вырвал из моих мыслей: "- Ты готовила документы?" Я собралась силами, натягивая Сашины берцы с таким трудом, словно мне за восемьдесят и ответила: "-Да?" Дима выдохнул и спросил: " Где они?". Я подумала, как мне сообщить куме, что дом сгорел, и что ей не надо рисковать жизнью, чтобы к нам приходить. Он повторил свой вопрос: "-Где они?" Я, как умственно отсталый человек, который собрал остатки разума ответила: "-В рюкзаке". Дима не отступал, хотя на вменяемого собеседника я не была похожа. "-Где рюкзак?" - его голос становился уставшим. "-Там" - я махнула рукой в сторону моего горящего дома и кинула взгляд в том направлении. Густой черный дым поднимался над частным сектором. "- Соберись. Где именно там? Конкретно?". Я начала осознавать, что я реально очень растерена и собрав волю в кулак ответила: "- На входе в дом. В прихожей." Дима, приближаясь к цели, взял меня за руку и сказал: "Пошли!". Я посмотрев на черный дым вдали, ответила: "- Я никуда не пойду. Не пойду". Я почти срывалась на крик. Мне так казалось. Хотя потом я узнала, что я говорила тихо. Зашёл Данил. Его тошнило и он был весь серый он до последнего пытался достать вещи маленького Никиты из подвала. Особенно ценным была смесь и памперсы. Он надышался до таких степеней, что если бы Максим не услышал там шорох, Данил мог бы плохо закончить. Данил мне протянул мои сапоги. Я улыбнулась и сказала ему спасибо. Дима не отступал: " -Вставай. Пошли за паспортом. Там уже не страшно. И там твой брат". Мне не стало меньше страшно, но я поняла, что Дима не отстанет. Я стала и послушно пошла с ним. Упертые люди продолжали тушить дом. У некоторых были ожоги на руках. Мой Пантенол был на втором этаже. Он сгорел уже... Рюкзака на входе не было. Я пошла на веранду и забрала казан с теплой гречкой. Это должен был быть наш ужин. Потом я нашла настольную лампу с Аленыной комнаты, зачем-то схватила удлинитель и две чашки. Я ощутила толчок в спину и на ускорении метра три приболела к выходу. Я развернулась, пытаясь понять, кто посмел и увидела Витю. Нас разделяло метров пять, а между нами лежала, только что упавшая сгоревшая балка. Он сказал: "Выходи от сюда. Бегом. Сейчас все начнет падать." Я послушна вышла и зашла в гараж. Там стоял Дима. "-Вот мой рюкзак. Я его нашла." Звучало более чем смешно. Дима сказал проверить документы. Наши мальчишки ещё доставали теплые вещи из подвала гаража, двор был усыпан строительным мусором, а дом тихо догорал. Я спросила Диму, можно ли мне идти? Он сказал, что сейчас мы пойдем вместе. Я потом долго вспоминала ту ситуацию. Другой бы сдался. А я бы осталась в оккупированном Мариуполе, лишив всю мою семью шанса на спасение. Но Дима был настойчив.
***
