Фильм Андрея Стемпковского «Обратное движение» производства Фонда Михаила Калатозова.
В центре этой экзистенциальной драмы - фигуры Матери и Сына. В один из дней женщина получает известие, что её единственный сын, служащий в горячей точке, пропал без вести. Приезжающий вслед за этим сослуживец сына приносит весть о вероятной его гибели. Ничто вокруг не нарушает естественного хода событий. Через некоторое время мать замечает бездомного мальчишку-гастарбайтера, с покалеченной рукой, и берёт его в дом. Не зная, что в каком-то особом смысле это определяет дальнейшую судьбу выжившего и вскоре возвращающегося домой сына.
Фонд Михаила Калатозова о проекте «Обратное движение»:
Начиная этот фильм, нам хотелось сделать что-то, непохожее на все фильмы о войне. Речь шла о непривычном взгляде на изнанку человеческой души, о возвращении с войны как событии, ложащемся в русло повседневности. Предложенный режиссёром подход состоял в демонстрации не событий, но их последствий. Во время работы со сценарием материал приобретал всё больше экзистенциальных черт, одновременно с этим был сделан и выбор формы повествования, редкой и непривычной для современного российского кино.
Мы старались предоставить свободу команде, работавшей над фильмом, прежде всего режиссёру. Благодаря его индивидуальности, его авторскому мышлению и стал возможен этот проект. Помимо прочего, нам было важно, чтобы над фильмом работали люди, искренне увлечённые, неравнодушные, ищущие. Именно поэтому мы сделали ставку на молодых кинематографистов, каждый из которых смог проявить себя в процессе работы над фильмом.
Режиссер Андрей Стемпковский о работе над фильмом:
«Мне хотелось сделать кино о потрясённом сознании и безразличном лике судьбы, всегда имеющей на примете ту или иную жертву. О бессмысленности современной войны и пустынном мире, ждущем не-победителя, об отсрочке и возвратной силе неизбежного. Разговаривая о будущем фильме, мы с оператором постоянно натыкались на необходимость создания особой, «застывшей» формы, которая наилучшим образом передавала бы состояние героев. Я настаивал еще и на отказе от самых распространённых способов усиленного воздействия на зрителя: мы не снимали зрелищных действий – всё действие как бы вынесено нами за кадр. Мы снимали мало крупных планов, которые всегда – мощное эмоциональное средство. Напротив, очень много внимания мы уделяли фактурам – как визуальным, так и звуковым. Мы серьёзно занимались этими трудноуловимыми вещами, не имеющим «ударной» силы, но создающим некое неповторимое поле восприятия. Очень важен был и выбор актёров, для которых это была весьма сложная работа: множество пауз и состояний, отсутствие привычных актёрских «подпорок» требовали незаурядного таланта».
No comments:
Post a Comment