Режиссер Алексей Герман-младший закончил сценарий нового фильма, который станет первым его крупным кинопроектом после «Бумажного солдата», получившего «Золотого льва» два года назад в Венеции. На вопросы, про что будет новый фильм и в чем беда российского кинематографа, отвечает Алексей Герман-младший
Картина состоит из переплетения нескольких новелл про людей, живущих в одном городе. Одна из новелл — история брата и сестры. Молодые люди всю жизнь провели в Лондоне, а когда у них умер отец, приехали в Россию, чтобы разобраться с делами, поставить какие-то последние подписи и уехать навсегда. Они приезжают сюда очень благополучными, устроенными людьми и неожиданно оказываются в огромном пустом доме: вся дворня сбежала, отцовское дело развалилось, у них все отбирают. Как говорит Герман, это история про людей, которые на наших глазах проходят путь от небожителей к совершенно потерянным людям.
Вторая новелла про таджика, который приехал в Россию и вообще не понимает по-русски. Это короткая история о том, как человек учится говорить первые слова на незнакомом языке.
Третья новелла про искусствоведа, который всю жизнь занимается русским авангардом. Он подрабатывает гидом в маленьком музее. И никому не интересно, что он там говорит про Малевича и Кандинского. Это сломленный человек, единственное его желание — купить новый ноутбук. Однажды он встречает на дороге шумную, веселую компанию с девушкой, похожей, как написано в сценарии, на героиню итальянских фильмов. Девушка думает, что он часть компании, просто они не знакомы, что он не маленький никчемный человек, а один из них. Они начинают говорить о Малевиче, о Кандинском, ей становится невероятно интересно. Она зовет его: «Поехали с нами», но он отказывается, потому что у него дела, ему надо купить этот ноутбук, надо занять денег, надо еще сводить на выставку пару китайских туристов с их китайским фотоаппаратами и китайскими телефонами... И он никогда себе этого не прощает, он все выходит на эту дорогу в надежде снова встретить девушку.
Четвертая новелла про самого Германа. «Я очень люблю фантастику, — рассказывает режиссер, — в какой-то момент, в 1989-90 годах, вышло невероятное количество фантастических книжек, которые раньше у нас не издавались, а тут вышли тиражами 100-150 тысяч экземпляров. И вот 1990 год, появляются первые кооперативные магазины, по радио все еще обещают, что в 2000 году у всех советских граждан будут отдельные квартиры, а уже все разваливается, особенно херово в провинции, в Москве поспокойнее, в Питере нехорошо, там появляется общество “Память”: “Бей жидов, спасай Россию”. Герой, 14-летний мальчик, бежит в книжный ларек: ему бабушка подарила на день рождения большую иллюстрированную финскую книгу про диких животных, и он бежит ее продать, чтобы купить Кларка, Желязны, ну и всех правильных писателей-фантастов».
- Алексей, в вашем прошлом фильме «Бумажный солдат» вы тоже соавтор сценария. Почему вы не работаете со сценаристом, а пишете сами?
Я писал сценарий полтора года. Сначала пытался писать со сценаристом. Но потом сел и сам все переделал. Потому что привидение нельзя увидеть вдвоем.
Знаете, в России есть мертвое поколение сценаристов. Хороших сценаристов всего четыре с половиной человека на всю страну. Дело в том, что в 90-х годах все кинематографисты, которые уехали в Америку и Германию, начали возвращаться и всех учить. Тогда же появились все эти дешевые американские книжки «Как написать сценарий». Нам объясняли, что надо сначала написать поэпизодный план, нужно знать, что будет с твоим героем на 47-й минуте, нужно точно знать финал... Эти правила работают. Но гораздо важнее придумать героя, сжиться с ним, набрать какую-то жизнь, обстоятельства, чтобы ты сам в него поверил. В сценариях, написанных по тем правилам, герои — лишенные мышц и мозга скелеты — путешествуют по выдуманной схеме.
Чтобы истории получились живыми, я старался писать про людей и про ситуации, которые я знаю. История брата и сестры реальна, жизнь гида я представляю себе, потому что моя бывшая жена была таким гидом.
- Почему вы выбрали такую форму повествования?
Мы воспринимаем американскую депрессию по картинкам из фильмов Чаплина. Образ послевоенной Италии показал нам итальянский кинематограф. Россию 60-х годов мы знаем по картинам Марлена Хуциева. А 80-е мы воспринимаем по картинам Романа Балаяна. Образа современной России в кино нет. Нет ни одной этапной картины, которая показывала бы нашу жизнь. Поэтому мне было интересно попытаться через переплетение каких-то человеческих микроисторий ухватить общее ощущение страны, которая невероятно разная, наполненная дикими противоречиями, находится не в прошлом, не в будущем и не в настоящем, потому что распята многочисленными архетипами, ухватить ускользающее от нас ощущение той реальности, в которой мы живем. И мне кажется, что это правильный путь развития кино.
Представьте себе, что человек идет по улице, оглядывается и мельком видит в витрине отражение себя, своих друзей, а за ними отражение еще каких-то людей, там дальше дорога, ездят машины, живет город… Вот, собственно, то ощущение, которое я хочу передать в своем фильме. И тогда, возможно, если история получится эмоциональной и убедительной, мне удастся отразить картину повседневности, которая на самом деле очень важна для любой культурной жизни.
Моя цель — собрать все эти микроистории так, чтобы, выйдя из кинозала, зритель почувствовал, что встретился с людьми, которых он где-то видел, с которыми мог бы быть знаком, мог бы поболтать, чтобы ему было жалко, что этот калейдоскоп закончился. Как-то так.
- Сергей Соловьев считает, что российское кино ждет великое будущее. По его словам, у нас есть целое поколение «колоссальных молодых режиссеров», в то время как французскую «новую волну», которая повлияла на весь мировой кинематограф, по существу, сделали всего три человека: Трюффо, Годар и Луи Маль. Вы же в своих интервью все время говорите, что российское кино загибается. Почему? В чем наша проблема?
У нас есть примерно 12 талантливых молодых режиссеров в стране. Они все друг друга знают, встречаются, толкаются локтями, ревнуют к успехам друг друга или не ревнуют, кто-то получает приз — его поздравляют, искренне или неискренне, — это и есть, собственно говоря, вся наша культурная жизнь.
При этом на всех международных фестивалях и кинорынках всегда есть несколько картин из Франции, несколько из Германии, Италии, Англии и так далее. А появление русских проектов — всегда редкость. Но мир глобализируется. И чтобы талантливые российские режиссеры выжили, нужно пробиваться в тот огромный, конкурентный мир, который нас окружает, нравится нам это или нет.
Проблема русского кино, и моя тоже, в том, что мы разучились говорить языком, понятным жителям разных стран. Я имею в виду не упрощенным языком, но общечеловеческим. Как правило, наше кино прочитывается только здесь: в России, на Украине и в Восточной Европе. Чтобы выжить, необходимо пересмотреть способы, которыми мы коммуницируем со зрителями.
Это первое, о чем я думал, когда садился писать новый сценарий: мне важно было говорить прозрачным общечеловеческим языком.
Интересные вопросы зaдавала Ася Чачко, snob.ru
No comments:
Post a Comment