Hello, baby!

New toy, just got it:



Love the new car interior smell...

Ката-клизЬмы...

Жара, гроза с наводением, опять жара, капитальный ремонт в лаборатории - все это "в кучу", как ни странно - мобилизирует. От уборок на работе каким-то непонятным образом "заразилась" редчайшим для меня вирусом домашнего порядконаведения... Или это происходит по инерции - не знаю, не похоже..., ведь еще и в клуб умудряюсь сгонять...
У подруги на участке сегодня ночью во время грозы фейерверк случился - оборвало высоковольтные провода и начало вспыхивать и постреливать рассыпающимися искрами... И вся эта картина - под проливным дождищем. Примчались полиция с пожарными - тушили и чинили всю эту фигню несколько часов. Мы хоть не так близко живем, но свет вырубался тоже несколько раз - утром все в доме мигало и пибибкало... И поскольку в их микрорайоне света не было почти целый день после работы нужно было срочно ехать "спасать" "обезточенную и безкондиционерную" подругу с кошкой - затаривать их льдом и забирать для подзарядки все то, что в ней нуждалось...
Если бы знала, что так трудно будет добираться на работу, лучше бы дома осталась..., так нет, душа болит за бесхозное лабораторное оборудование, за все банки и склянки - чего бы не "сперли" или не выбросили случайно...
Ничего, потерпим, зато опосля все будет красивенько и пристойненько...
***
А Пума - дурында, даже в такую жарищу на улицу просится. Зато когда заходит с улицы в дом, тут же падает на плиточный пол на кухне и растягивается в "сосиску". Подышит маленько нормальным воздушком, водички из унитаза похлебает и снова на улицу, в этот ад кромешный - караулить обессиленных птичек и мелких грызунов... Вот что значит - инстинкт...

Cовременная "Бесприданница"

По заказу ГТК «Телеканал «Россия» кинокомпанией "Нон-стоп Продакшн" запущен проект телевизионного художественного фильма под рабочим названием «Бесприданница» в постановке Андреса Пуустусмаа и Юрия Бычкова.
Жанр – мелодрама.
Современное переложение пьесы Островского.
Лариса – девушка из простой семьи оказывается преданной любимым человеком Сергеем Паратовым. Любви он предпочитает брак по расчету. В эту игру оказываются втянутыми еще трое мужчин: Василий Вожжеватов – друг детства Ларисы и соратник Паратова, Михаил Кнуров – конкурент по бизнесу Паратова и отвергнутый Ларисой претендент на ее любовь, Юрий Карандышев – честный, а потому бедный военнослужащий, искренне влюбленный в Ларису и в одиночку противостоящий богатству и коварству остальных мужчин. Каков будет финал? Также трагичен, как и у Островского!

Продюсерами фильма станут Александр Роднянский («Восток-Запад», «Водитель для Веры») и Сергей Мелькумов («В движении», «Богиня: Как я полюбила»).

Шаббат и "язык искусства"...

У нас есть добрая семейная традиция - в пятницу вечером идти к родителям на ужин.
С тех пор как не стало папы, правда, это превратилось в просто "к маме..." Мамина квартира напоминает нам тот дом, который остался далеко за океаном - та же мебель с традиционным хрусталем в витринах, бережно хранящиеся старые семейные фото на стенах и картины, подаренные друзьями "на память"... Также у мамы есть русское телевидение с традиционным журналом-программкой на неделю, в которой, как ни странно, случаются очень неплохие интервью и разного рода обозревательно-познавательные статьи. В этот раз с огромным интересом читала о съемках сериала "Жизнь и судьба" с Сергеем Маковецким в главной роли. Тот, кто эту статью подготовил очень здорово подобрал материал, в котором, кроме съемочных подробностей большое внимание было уделено просто человеческим отношениям между актером Маковецким и режиссером Урсуляком, а также - оношениям актеров между собой...
С нетерпением буду ждать выхода этой работы на экран.
И еще в теленедельке было напечатано довольно обьемное интервью с моим любимым режиссером А. Звягинцевым. Многое из этого интервью мне уже было знакомо, но вот хотелось бы сюда перенести то, что понравилось - снова и снова открываю в этом человеке интереснейшего собеседника:
"В фильмах своих вы режиссёр "не актерский". Вы не даете актерам куражиться, импровизировать. Точно знаете, что вам нужно от них?
- Думаю, что я все-таки понимаю, чего ждать и чего требовать от актеров. Когда пишешь сценарий, детально прорабатываешь каждый эпизод. Заранее знаешь, какие слова люди произносят, как решена мизансцена, в каком ритме она выстроена. Создаешь определенную матрицу, пытаешься приблизить к ней существование артиста в кадре.
Тут нет особого труда, когда читаете роман, вы же представляете себе какие-то "картины". Есть режиссёры, работающие иначе. Решают эпизод прямо на площадке. В большей степени доверяются актеру, его стихии - куда понесет.
По-моему, все определяется авторским видением. Очень важен выбор актера. Нужно потратить много времени, энергии, сил, чтобы отыскать исполнителя, который бы точно подходил на роль. Если ты не ошибся с выбором - у артиста не будет серьёзных трудностей: преодолев себя, он сможет попасть в заданный тобой рисунок".
"Великим фильм делает не режиссёр, а зритель. нужно быть алхимиком, чтобы увидеть невидимое. Акт восприятия - алхимия чистой воды".
"Откровение - это загадка, парадокс. Оно всегда граничит с чем-то непостижимым.
Истина говорит языком парадокса. "Парадокс" в переводе с греческого - "лежащее дальше знания". Помните парадокс Зенона? Вот это - знаемое нами, вот это - незнаемое, а это - граница с незнаемым. Чем обширнее наше знание, тем протяжённей граница с незнаемым. Потому Сократ и утверждал: "Я знаю, что ничего не знаю, но другие не знают даже этого". Язык искусства - это образ, а не прямое высказывание. Нельзя писать пояснительные записки. Нужно работать так, чтобы то, что ты создал, затягивало в воронку. Как Рембрант. Чернота на его полотнах - не просто чёрная краска, это бездна, засасывающая тебя. Ты улетаешь, туда, когда начинаешь вглядываться. Рембрант лишь пречувствовал, что там. Хотя и не мог знать наверняка. Тот, кто создает парадокс, не всегда осознает, что именно лежит "за пределом". Но чует - нечто невероятное".
***
Маму после ужина забираем ее к себе и проводим выходные вместе.
Это не значит, что маме внимание нужно уделять ежесекундно. Она у нас - чУдная, очень добрая и очень понимающая.
Всем желаю такую свекровь.

"Пыль", С. Лобана

Я не могу сказать, что фильм понравился и даже знаю наверняка, что пересматривать его не захочется. Возможно потому, что доверяю своему ощущению сразу после просмотра, а оно было пугающе пустым, прострациозным... И при этом, совершенно не возникало желания перестать смотреть, наоборот, я смотрела, не отрываясь, какое-то совершенно удивительное гипнотическое действие. Скорее всего потому что очень хорошо смешаны фантазия и реальность, некая фанто-реальность...
Мне кажется, что это фильм с хорошей задумкой, своеобразной агитацией или призывом.
Мы все разные, с разными целями и способами их достижений, быть умнее, или глупее - это лучше, или хуже? Для кого, для чего? Кто судья?
Собрала в небольшой ролик то, к чему захотелось прислушаться особенно, ну и песня в титрах поразила, почти так же сильно, как и сцена сурдоперевода в фильме из мира глухих...

А начинался фильм вполне миленько и улыбательно - выбор бабулькой интеллигентного прикида для непонятновозрастного внука...
Смешное начало с очень суровым концом, почти идиотным...
Хочется сказать людям: "Пожалуйста, любите, делайте что-то интересное, музыку слушайте, литератутру читайте, плодитесь и размножайтесь, копайте огороды!!!!"
Не существуйте, люди, живите.

Новый проект Бориса Хлебникова

Слежу за работами этого режиссера, вот новость порадовала:

В сентябре этого года начнутся съемки нового проекта Бориса Хлебникова «Концедворье». Сценарий фильма написал Александр Родионов, уже работавший с Хлебниковым над картинами «Свободное плавание», «Сумасшедшая помощь» и «Пока ночь не разлучит», съемки которой еще продолжаются.

По словам режиссера, «Концедворье» станет ремейком американского вестерна 1952 года «Ровно в полдень». В центре сюжета – история фермера, у которого пытаются отнять землю. Но если в американском фильме фермер сопротивляется бандитам, то в российской версии он будет бороться с городскими властями и полицией.

По словам оператора Павла Костомарова («Прогулка»), съемки фильма «Концедворье» пройдут на севере России – в Мурманской области. Производством займется кинокомпания «Коктебель».

Из интервью с Б.Х.:

"Пишут, что сейчас вы работаете над римейком американского вестерна…

- Наверное, это очень вольный римейк, поскольку сценарий по ходу работы совсем отдалился от первоисточника. Да, импульс для работы возник после просмотра вестерна 1952 года «Ровно в полдень». Там шериф сражается с некими бандитами. Я подумал, что эту историю можно очень здорово перенести в Россию, именно в наше время. Только у нас это будет история о фермере, который борется с людьми, которые хотят отнять его землю. Мы с моим соавтором закончили сценарий, и либо в конце этого года, либо в начале следующего начнем снимать…"

Funny cats in water

Подруга ссылку прислала, thanks, Rachel!



<Тот,кто променяет свободу на колбасу, останется и без свободы и без колбасы.>

eprst

Я люблю "ковыряться" в сети, нахожу много интересных статей, интервью, рассуждений..., в общем - "обогощаю" себя созвучным и мудрым.
А тут вот наткнулась на ЭТУ ДЕВУШКУ и просто охренела!!!
Хохочу до неприличия над каждым постом - насколько вкусно может писать человек просто обо всем на свете... (вспомнилось, возможно поэтому обожаю "Seinfeld" - show about nothing...)
Спасибо, незнакомая Алеся! ("Я ваша навеки!")

Забирай

Годы проходят, но всегда можно найти что-то, что не меняется... звучание русской популярной песни

Ральф Файнс в фильме Веры Глаголевой

Британский актер Ральф Файнс («Список Шиндлера», «Английский пациент») дал предварительное согласие на участие в экранизации пьесы Ивана Тургенева «Месяц в деревне», к работе над которой планирует приступить Вера Глаголева .

Ральф Файнс признался, что для того, чтобы более достоверно сыграть в этой картине, он не исключает возможности изучения русского языка. Однако займется он этим не раньше, чем продюсеры найдут финансирование для фильма – в настоящий момент они занимаются поисками спонсоров в Европе.

Картина Веры Глаголевой станет первой российской экранизацией пьесы Тургенева «Месяц в деревне». Произведение, написанное в 1850 году, переносили на экран уже четыре раза, однако все фильмы были сняты на английском языке.

*Очень будет интересно взглянуть, что получится. Люблю Тургенева и мне кажется, что Файнс подходит на эту роль...

Антуан де Сент-Экзюпери

Молитва
Господи, я прошу не о чудесах и не о миражах, а о силе каждого дня.
Научи меня искусству маленьких шагов.
Сделай меня наблюдательным и находчивым, чтобы в пестроте будней вовремя останавливаться на открытиях и опыте, которые меня взволновали.
Научи меня правильно распоряжаться временем моей жизни.
Подари мне тонкое чутье, чтобы отличать первостепенное от второстепенного.
Помоги мне понять, иллюзии ничем не могут помочь. Ни воспоминания о прошлом, ни грёзы о будущем.
Помоги мне быть здесь и сейчас и воспринять эту минуту как самую важную.
Убереги меня от наивной веры, что все в жизни должно быть гладко.
Подари мне ясное сознание того, что сложности, поражения, падения и неудачи являются лишь естественной составной частью жизни, благодаря которой мы растем и зреем.
Напоминай мне, что сердце часто спорит с рассудком.
Пошли мне в нужный момент кого-то, у кого хватит мужества сказать мне правду, но сказать ее любя!
Я знаю, что многие проблемы решаются, если ничего не предпринимать, так научи меня терпению.
Ты знаешь, как сильно мы нуждаемся в дружбе.
Дай мне быть достойным этого самого прекрасного и нежного Дара Судьбы.
Дай мне богатую фантазию, чтобы в нужный момент, в нужное время, в нужном месте, молча или говоря, подарить кому-то необходимое тепло.
Сделай меня человеком, умеющим достучаться до тех, кто совсем «внизу».
Убереги меня от страха пропустить что-то в жизни.
Дай мне не то, чего я себе желаю, а то, что мне действительно необходимо.
Научи меня искусству маленьких шагов.

"Громозека", Владимира Котта

Наверное, со времени "Граффити" и "Голубки" меня так фильм не трогал. Именно тронул, т.к. хорошие, заставляющие думать фильмы были, а этот фильм подкупает искренностью и удивительной игрой актеров, замечательной игрой.
И что самое интересное - фильм нравится, несмотря на свою жуткую безысходность и на то, что он не оставляет светлого чувства как вышеназванные примеры. Он нравится своей честностью, тем, что о многом догадываешься и очень хорошо понимаешь.
Есть три друга, три очень разных человека, объединенных когда-то общей идеей и любовью к музыке. А сейчас они собираются в бане и даже не понятно - дружат ли они, или это просто дань какой-то сложившейся традиции. "Как у тебя" - "нормально", "А у тебя?" - "нормально"... и за всеми этими "нормально" - целые НЕнормальные жизни, судьбы чем-то или кем-то покалеченные, в чем-то переплетающиеся... Один большой клубок сложностей, боли, одиночества, разочарований и безразличия. Такое впечатление, что все радостное, которое имело место быть (любовь, дети) где-то глубоко похоронено и живется по инерции, каждый из них медленно подкатывает к краю своей пропасти...
Очень понравилась игра всех. Бориса Каморзина помню по "Сказке о темноте", Добрынина и Громова видела во многих фильмах до этого, но "увидела" их по-настоящему только здесь, причем особенно поразил меня Леонид Громов, история его героя и то, как было сыграно... Жалко обоих до ужаса: и отца, и дочь. Ошпаренная девченка все понимает без слов, ее увозят на скорой и ошалевший отец повторяет:"Она выздоровет, выздоровеет? Нога заживет?" Их спрашивают:"А вы кто?" Девченка отвечает не спрашивающим, а отцу,сжимая его руку:"Ты - папа мой" и он тут же повторяет: "Я папа МОЙ..." Оба "прозоевают" - оказывается, они нужны кому-то, кому до этого момента казались уже совершенно безразличными...
Монолог героя Добрынина краткий, но очень ёмкий, от его: "Какая же я - сука, но как же хочется жииииить!" и залитого слезами лица, внутри, конечно, ёкает... Врач, все понимает, знает, что нужно делать и как все это будет, а жить, всеравно хочется, умирать страшно.
Кроме главных ролей фильм поражает количеством и качеством работ небольших, эпизодичных, но очень органичных, поверхностно, быть может, незначительных, но при более пристальном внимании - очень глубоких и не менее драматичных. Копнешь - и не эпизод, а отдельную, не хилую историю можно раскопать и рассказать...
Спасибо создателям, спасибо за то, что фильм не оставил равнодушным. Это много значит, это - запоминается и откладывается в памяти....

How to wash a toilet (a sure time saver)

Это очень рассмешило в конце рабочей недели, учитывая тот факт, что наша Пума пьет воду исключительно из унитаза...

1. Put both lids of the toilet up.
And add 1/8 cup of pet shampoo to the water in the bowl.

2. Pick up the cat and soothe him while you carry him towards the bathroom.

3. In one smooth movement, put the cat in the toilet and close the lid.
You may need to stand on the lid.

4. The cat will self agitate and make ample suds.
Never mind the noises that come from the toilet, the cat is actually enjoying this.

5. Flush the toilet three or four times.
This provides a 'power-wash' and rinse'.

6. Have someone open the front door of your home.
Be sure that there are no people between the bathroom and the front door.

7. Stand behind the toilet as far as you can, and quickly lift the lid.

8. The cat will rocket out of the toilet, streak through the bathroom,
And run outside where he will dry himself off.

9. Both the commode and the cat will be sparkling clean.

Pretty soon...

"I will dance so freely
Holding on to no one
You can hold me only
If you too will fall
Away from all these
Useless fears and chains..."

Бродский

"...Живи, живи, и делайся другим,
и, слабые дома сооружая,
живи, по временам переезжая,
и скупо дорожи недорогим."

***

В темноте у окна,
на краю темноты
полоса полотна
задевает цветы.
И, как моль, из угла
устремляется к ней
взгляд, острей, чем игла,
хлорофилла сильней.

Оба вздрогнут -- но пусть:
став движеньем одним,
не угроза, а грусть
устремляется к ним,
и от пут забытья
шорох век возвратит:
далеко до шитья
и до роста в кредит.

Страсть -- всегда впереди,
где пространство мельчит.
Сзади прялкой в груди
Ариадна стучит.
И в дыру от иглы,
притупив острие,
льются речки из мглы,
проглотившей ее.

Засвети же свечу
или в лампочке свет.
Темнота по плечу
тем, в ком памяти нет,
кто, к минувшему глух
и к грядущему прост,
устремляет свой дух
в преждевременный рост.

Как земля, как вода
под небесною мглой,
в каждом чувстве всегда
сила жизни с иглой.
И, невольным объят
страхом, вздрогнет, как мышь,
тот, в кого ты свой взгляд
из угла устремишь.

Засвети же свечу
на краю темноты.
Я увидеть хочу
то, что чувствуешь ты
в этом доме ночном,
где скрывает окно,
словно скатерть с пятном
темноты, полотно.

Ставь на скатерть стакан,
чтоб он вдруг не упал,
чтоб сквозь стол-истукан,
словно соль, проступал,
незаметный в окно,
ослепительный Путь --
будто льется вино
и вздымается грудь.

Ветер, ветер пришел,
шелестит у окна.
Укрывается ствол
за квадрат полотна.
И трепещут цветы
у него позади
на краю темноты,
словно сердце в груди.

Натуральная тьма
наступает опять,
как движенье ума
от метафоры вспять,
и сиянье звезды
на латуни осей
глушит звуки езды
по дистанции всей.

***

Мы незримы будем, чтоб снова
в ночь играть, а потом искать
в голубом явлении слова
ненадежную благодать.

До того ли звук осторожен?
Для того ли имен драже?
Существуем по милости Божьей
вопреки словесам ворожей.

И светлей неоржавленной стали
мимолетный овал волны.
Мы вольны различать детали,
мы речной тишины полны.

Пусть не стали старше и строже
и живем на ребре реки,
мы покорны милости Божьей
крутизне дождей вопреки.

***

Переживи всех.
Переживи вновь,
словно они -- снег,
пляшущий снег снов.

Переживи углы.
Переживи углом.
Перевяжи узлы
между добром и злом.

Но переживи миг.
И переживи век.
Переживи крик.
Переживи смех.

Переживи стих.

Переживи всех.

***

Не осуждая позднего раскаянья,
не искажая истины условной,
ты отражаешь Авеля и Каина,
как будто отражаешь маски клоуна.

Как будто все мы -- только гости поздние,
как будто наспех поправляем галстуки,
как будто одинаково -- погостами --
покончим мы, разнообразно алчущие.

Но, сознавая собственную зыбкость,
Ты будешь вновь разглядывать улыбки
и различать за мишурою ценность,
как за щитом самообмана -- нежность...

О, ощути за суетностью цельность
и на обычном циферблате -- вечность!

***

Каждый пред Богом
наг.
Жалок,
наг
и убог.
В каждой музыке
Бах,
В каждом из нас
Бог.
Ибо вечность --
богам.
Бренность --
удел быков...
Богово станет
нам
Сумерками богов.
И надо небом
рискнуть,
И, может быть,
невпопад
Еще не раз нас
распнут
И скажут потом:
распад.
И мы
завоем
от ран.
Потом
взалкаем даров...
У каждого свой
храм.
И каждому свой
гроб.
Юродствуй,
воруй,
молись!
Будь одинок,
как перст!..
...Словно быкам --
хлыст,
вечен богам
крест.

***

Бессмертия у смерти не прошу.
Испуганный, возлюбленный и нищий, --
но с каждым днем я прожитым дышу
уверенней и сладостней и чище.

Как широко на набережных мне,
как холодно и ветрено и вечно,
как облака, блестящие в окне,
надломленны, легки и быстротечны.

И осенью и летом не умру,
не всколыхнется зимняя простынка,
взгляни, любовь, как в розовом углу
горит меж мной и жизнью паутинка.

И что-то, как раздавленный паук,
во мне бежит и странно угасает.
Но выдохи мои и взмахи рук
меж временем и мною повисают.

Да. Времени -- о собственной судьбе
кричу все громче голосом печальным.
Да. Говорю о времени себе,
но время мне ответствует молчаньем.

Лети в окне и вздрагивай в огне,
слетай, слетай на фитилечек жадный.
Свисти, река! Звони, звони по мне,
мой Петербург, мой колокол пожарный.

Пусть время обо мне молчит.
Пускай легко рыдает ветер резкий
и над моей могилою еврейской
младая жизнь настойчиво кричит.

***

Сбегают капли по стеклу
как по лицу. Смотри,
как взад-вперед, от стен к столу
брожу внутри. Внутри.

Дрожит фитиль. Стекает воск.
И отблеск слаб, размыт.
Вот так во мне трепещет мозг,
покуда дождь шумит.

***

Булату Окуджаве

Ах, свобода, ах, свобода.
Ты -- пятое время года.
Ты -- листик на ветке ели.
Ты -- восьмой день недели.
Ах, свобода, ах, свобода.
У меня одна забота:
почему на свете нет завода,
где бы делалась свобода?
Даже если, как считал ученый,
ее делают из буквы черной,
не хватает нам бумаги белой.
Нет свободы, как ее ни делай.
Почему летает в небе птичка?
У нее, наверно, есть привычка.
Почему на свете нет завода,
где бы делалась свобода?
Даже если, как считал философ,
ее делают из нас, отбросов,
не хватает равенства и братства,
чтобы в камере одной собраться.
Почему не тонет в море рыбка?
Может быть, произошла ошибка?
Отчего, что птичке с рыбкой можно,
для простого человека сложно?
Ах, свобода, ах, свобода.
На тебя не наступает мода.
В чем гуляли мы и в чем сидели,
мы бы сняли и тебя надели.
Почему у дождевой у тучки
есть куда податься от могучей кучки?
Почему на свете нет завода,
где бы делалась свобода?
Ах, свобода, ах, свобода.
У тебя своя погода.
У тебя -- капризный климат.
Ты наступишь, но тебя не примут.

***

Как жаль, что тем, чем стало для меня
твое существование, не стало
мое существованье для тебя.
...В который раз на старом пустыре
я запускаю в проволочный космос
свой медный грош, увенчанный гербом,
в отчаянной попытке возвеличить
момент соединения... Увы,
тому, кто не способен заменить
собой весь мир, обычно остается
крутить щербатый телефонный диск,
как стол на спиритическом сеансе,
покуда призрак не ответит эхом
последним воплям зуммера в ночи.

***

Откуда ни возьмись --
как резкий взмах --
Божественная высь
в твоих словах --
как отповедь, верней,
как зов: "за мной!" --
над нежностью моей,
моей, земной.
Куда же мне? На звук!
За речь. За взгляд.
За жизнь. За пальцы рук.
За рай. За ад.
И, тень свою губя
(не так ли?), хоть
за самого себя.
Верней, за плоть.
За сдержанность, запал,
всю боль -- верней,
всю лестницу из шпал,
стремянку дней
восставив -- поднимусь!
(Не тело -- пуст!)
Как эхо, я коснусь
и стоп, и уст.
Звучи же! Меж ветвей,
в глуши, в лесу,
здесь, в памяти твоей,
в любви, внизу
постичь -- на самом дне!
не по плечу:
нисходишь ли ко мне,
иль я лечу.

Незаметности...

Сегодня, по дороге с работы заскочила в книжный забрать свой заказ, думала - на секундочку... Но книжный - это мое больное место, я там застряВАю, пропадаю, теряю счет времени напрочь... Ну, просто, поскорее захотелось заглянуть в новую книгу - все новое у Майкла Коннели, Тесс Геритсен или Джонатана Келлермана я "проглатываю", не отрываясь. А тут ведь - мягенькие диванчики, ароматный Starbucks Coffee и какая-то совершенно удивительная атмосфера... В общем, расслабилась я незаметно на пару часиков... Да, еще там отрадно наблюдается и размышляется. В нашем книжном регулярно собираются дамы "далеко за 50" - их столики аккуратненько расположены по периметру внутримагазинной кофейни. Это негласный клуб любителей игры в Mahjong.
Вот наблюдала за ними сегодня в очередной раз и вот о чем подумалось - вот если мы с девченками доживем до этих лет - то чем, вместо обычных девиШников в русском ресторане будем заниматься? В нашем районе два русских ресторана и их работники знают нас уже поименно как "облупленных". Недавно прибегаю на одно из наших "заседаний", глубоко опаздывая, запыхавшись и в полумраке резко набираю скорость по направлению к одному из больших столов, где, как показалось, сидели девченки... Меня тихонечко, но очень уверенно останавливает официат и говорит:"Лена, ваши сегодня не у нас собираются, а в "Аллегро". Девченки меня доставали долго в этой связи и теперь перед каждой встречей названивают и предупреждают где именно собираемся...., обхохочешься.
В общем, mahjong ли это, или просто посиделки - важно то, с кем это делается and how it makes you feel...
Вот из таких жизненных незаметностей складывается наш внешне неприметный внутренний комфорт.

***

Да, кажется получилось убедить президента компании в необходимости ремонта и закупки нового оборудования в лаборатории. Боюсь, сглазить, но похоже, что свершится, waаааy overdue...

О социальной значимости фильмов, Л. Лурье

Длинно, но рассудительно-интересно:

За тех, кто с лопатой и кто в мерседесе
Василий Степанов, Константин Шавловский. Журнал «Сеанс»

23-го сентября 2010-го года Государственный Фонд поддержки кинематографа опубликовал перечень кинопроектов социально значимой тематики. В список вошли тринадцать фильмов: «5 (Проект „Осетия“)», «Василиса Кожина», «Гагарин. Первый в космосе», «Дикое счастье», «Калачи», «Охота на крокодилов», «Парень из нашего города», «Святитель Алексий», «Сибирь. Монамур», «Скобелев», «Сокровища озера Кабан», «Сорок семь (Цой)», «Тихая Застава». На их создание Фонд готов выделить 25—40 процентов от общей суммы бюджета каждого фильма.

— Я должен сказать, что поражён тем, какая небогатая фантазия у авторов заявок. Русская история ведь изобилует драмами и трагедиями на любой вкус. Прекрасная картина могла бы получиться из истории отравления Иосифа Виссарионовича Сталина (она краем есть у Германа в «Хрусталёв, машину!»), или чудесный эпос можно было бы снять про победу в Куликовской битве, и про последовавшее затем поражение от Тохтамыша. Или про Самозванца. А байопики? Огромное же количество интересных личностей. Например, Александр Куприн: офицеры, публичный дом, любовь к цирковым борцам, эмиграция, возвращение… То, что выбрано — это какие-то новые, неумелые ильи муромцы широкоформатного детства.

Дальше по очереди, да? Больше всего, конечно, привлекает Василиса Кожина нашего земляка и моего хорошего знакомого Дмитрия Месхиева. В России принято, проигрывая войну, придумывать героев, таких, как Николай Гастелло или Козьма Крючков. Это важно, потому что это поддерживает патриотический дух. При Кутузове был целый штаб писателей, которые придумывали героев. Их эскизы были придуманы, ещё когда французы стояли в Москве, — чтобы понятно было, как русский народ в тылу поднимает дубину народной войны. Так вот, что известно о Василисе Кожиной? Что она объединила вокруг себя каких-то крестьян и они вилами закалывали отставших французов. Это всё, точка. Вопрос о Василисе Кожиной не исследован нашей наукой. Не тянет он на сюжет. Его нужно придумать, поэтому появляется какой-то француз, и в результате всё дело сводится к фильму Чухрая «Сорок первый». Мне кажется, это страшно цинично по отношению к простой смоленской крестьянке. Представьте, если бы капитан Гастелло погиб в кино, не пикируя на вражескую колонну, а влюбившись в машинистку абвера.

— Ещё один фильм про осетинский конфликт вас не смущает?

— Ну, понятно, это будет опять шовинистическое кино, направленное против братьев-грузин. Какая-то сила не хочет, чтобы два православных народа жили дружно. Как только мы сближаемся, она начинает нас разъединять. Надо бы выяснить, кто льёт воду на эту мельницу, кто хочет повернуть колесо истории вспять.

Тем не менее, в списке есть и очень интересные позиции. «Скобелев», например. Это человек, который заслуживает киноленты. Там очень красивая смерть: Скобелев был, как известно, мазохистом, и погиб в публичном доме с двумя девушками. Кроме того, ходили слухи, что он вёл переговоры с «Народной волей» об участии в перевороте. Есть знаменитая статья Вилинбахова-старшего на этот счёт. Можно сделать очень интересный фильм, было бы желание. В отличие от биографии Гагарина, также присутствующей в списке, там, по крайней мере, есть материал, от которого можно оттолкнуться.

— А с Гагариным что не так?

— Ну, это же агиография, житие. Никакого конфликта. Просто хороший мальчик из ПТУ поступил в лётное училище и стал космонавтом.

— Там ещё один вполне актуальный агиографический замысел есть. «Парень из нашего города» называется, как у Константина Симонова. Про двадцатичетырёхлетнего омоновца, который получил шестнадцать ранений, прикрывая товарищей во время контртеррористической операции в Ингушетии.

— Здесь я вижу цензурные сложности, как ни странно. Я бы хотел, чтобы этот фильм посмотрели в Ингушетии, в Чечне, чтобы не было никакой неполиткорректности. Не хотелось бы бередить ещё не зажившие раны.

— Или вот ещё одна внезапная канонизация на официальном уровне. Фильм «Сорок семь», который продюсирует компания «Рок» и Алексей Учитель.

— Это про Цоя? Он хотел быть героем и стал им. Но с канонизацией Виктора Цоя проблема, на мой взгляд, заключается в том, что кроме него, Тимура Новикова и, скажем, Айзеншписа все действующие лица ещё живы. Кто будет играть Каспаряна и Рыбу? Хотелось бы посмотреть, конечно, какой актёр изобразит молодого Гребенщикова в классической сцене, где Цой играет в электричке «Ленинград-Петергоф» песню «Мама — анархия, папа — стакан портвейна», и Борис Борисович говорит: «Парень, ты можешь».

— А у вас есть версия, почему эти прекрасные фильмы, в необходимости которых трудно сомневаться, считаются «социально значимыми»?

— Грубо говоря, перед нами набор военно-патриотических фильмов. В советское время такое кино заказывало главное политическое управление советской армии. Но давайте сейчас не будем огульно охаивать… Я бы вспомнил о том, что снимали и показывали в период «малокартинья». Тогда товарищ Сталин лично отсматривал каждую картину, понимая, что она имеет колоссальное воздействие на зрителя. Тогда были картины и про флотоводцев, и про изобретателей радио, про композиторов, про кубанских казаков… Жанровый репертуар у тогдашнего министерства культуры был гораздо шире того, что мы видим в этом списке.

— Есть ощущение, что не было конкретного заказа сверху: «Пожалуйста, снимите нам такие-то фильмы на такие-то сюжеты», а был просто запрос на нечто «социально значимое». И заявки эти принесли сами кинематографисты снизу, то есть это они сами так социальную значимость понимают.

— Помню, когда я руководил отделом документального кино «Пятого канала», люди, которые приносили мне свою продукцию, делились на два типа. Первые — «отставные чекисты», которые делали зрительское кино. У них всегда было интервью с какой-нибудь девяностолетней нелегалкой, которая работала под прикрытием в Турции. Интересное кино, без всякой иронии. А вторые — это такие московские штукари второго уровня, которые получили грант. Получатели гранта по условиям его получения должны показать на телевидении результат своей работы. И вот на первых трёх каналах их фильм заворачивают. Они идут, снижаясь, сначала на «Первый мистический», потом ещё куда-то, потом ещё. И в итоге приходят на «Пятый» — в озверелом отчаянии. Так вот, в подобных фильмах поражает именно убогость идеи. Как нас учат Анатолий Чубайс, Егор Гайдар и Адам Смит, государство — это такая огромная машина, которая что угодно перерабатывает в говно. Как только государство выделяет грант (не только наше государство — это видно на примере множества зарубежных фондов), слетается какая-то мошка. Которая заранее понимает, что её приглашают «пилить бабло». То что они придумывают, это некая отговорка для третьего человека, который никогда не приходит и который называется ревизор. Если один человек дал миллион на, условно говоря, фильм «Тихая застава», а другой получил миллион на «Тихую заставу», то никто не спросит: «Почему вы сделали „Тихую заставу“, а не „Композитор Стравинский?“»


— Идея создания Фонда кино, кажется, состояла именно в том, чтобы Фонд реформировал бюрократическую систему «левых» грантов. Здесь мы видим список, который хочется читать как законченный художественный текст. Это исторический документ. Свидетельство совершенной подмены понятий. Это государство так странно понимает слова «социально значимый» или всё-таки кинематографисты?

— Парадокс в том, что в этом списке нет ничего «социально значимого». Где человек труда? Где учитель? Где пилот гражданской авиации? Где водитель? Почему социально значимый фильм должен быть посвящён поведению человека в экстремальной ситуации во время французской оккупации в Смоленской губернии? Где то, что было в советском кинематографе, то, на чём воспитались премьер-министр Путин и президент Медведев? Здесь нет ни комедий Рязанова, которые бичуют отдельные наши недостатки, нет драм воспитания типа «Друг мой, Колька!» или «Курьера». Нет фильмов о том, как прозябают те, кому не повезло родиться в России, — например, «Человек-амфибия». Ужасно узкий тематический диапазон. Впечатление такое, что заявки подавали люди, плохо прочитавшие учебник истории для седьмого класса. Ни за одной из заявок я не вижу кропотливой работы маркетологов, социологов или политологов, творческого «мозгового штурма» — такое ощущение, что грантополучатели руководствовались идеей «как бы чего ни вышло» и выбрали самое безопасное со всех точек зрения содержание.

— Считается, что по фильмам, выпущенным в эпоху «малокартинья» можно очень точно судить о главенствовавшей тогда идеологии…

— Сегодняшняя идеология гораздо сложнее этого списка. Я противоречиво отношусь к господину Суркову, но его идеология — сложная, многогранная, глубокая, она опирается на реальные корни русской философской мысли. Совершенно не понятно, кто редуцировал эту противоречивую идеологию нынешнего правящего сословия до этой писульки. Мне кажется, что за это надо дать «по шапке». Я легко могу себе представить передовицу в «Правде» на эту тему. Это же явная халтура за государственные деньги. Даже американцы в своём Голливуде, тоже выбирающие, прямо скажем, не сверхъестественные темы, придумали бы что-то, в чём было бы больше жизни.

— Интересно, что в этом списке у каждого проекта, кроме графы «исполнитель», есть ещё и партнеры — телеканалы, иногда государственные ведомства в качестве спонсоров, потому что Фонд может финансировать не больше сорока процентов бюджета. Вам не кажется странным, например, что про нефтедобытчиков кино не снимают?

— Конечно, странно. Если бы я хотел получить спонсорские деньги, то за темой далеко ходить не надо — это русский газ или русская нефть. Здесь есть, о чём снимать. Всегда можно найти заказчика. Например, Павел Лобков хочет снять фильм про геологов и он снимает такой фильм. Называется кино «Лариса Попугаева». Он сам звонит в Якутск, а республика Саха выделяет деньги и везёт его туда, потому что Лариса Попугаева — это местный культовый персонаж. В итоге получается интересное кино. Сегодня можно почти всё. Ну, разве что фильм «Эдуард Лимонов» пока невозможен, хотя со временем и он будет снят — и опять-таки, фильм про Лимонова-политика, потому что про Лимонова-писателя в «нулевые» был снят фильм «Русское», который выпустили пусть в небольшой, но прокат. Проблема в том, что кинематографисты, вместо того чтобы пользоваться ситуацией, загоняют себя в условия, которые во много раз хуже советских. Такое ощущение, что они просто представляют образ начальника в самом ходульном, идиотском виде, и, исходя из этого, подают заявки.

— Кроме гипотетической глупости и недальновидности, есть какая-то ещё причина, которая вынуждает переводить «социально значимое» обязательно в исторический контекст?

— Есть такой замечательный текст — гимн «Союза правых сил», написанный Андреем Вознесенским. Так вот, в нём есть такая строчка: «За тех, кто с лопатой и кто в мерседесе». Последний фильм, который обращался к столь широкой аудитории, был снят в девяностых — это «Ворошиловский стрелок» Говорухина. Сегодня его бы не выпустили на экран.

Девяностые годы, плохие или хорошие, предоставляли пространство для каких-то точных и при этом общедоступных социальных высказываний. Была «Бригада», например. Не «Гамлет», конечно, но вполне себе явление культуры. Сейчас про это нельзя говорить, потому что бандиты остались в проклятых девяностых. В нулевых все конфликты разрешены. Нулевые — это действительно очень гладкая история, которая пытается на протяжении десяти лет распрощаться с девяностыми. И говорит: «Эти лихие девяностые, как хорошо, что мы — не они». При этом пока никто всерьёз не работает со «временем гламура», которое мы пережили — «Глянец» Андрона Кончаловского не в счёт. И понятно, почему. Куда ни ткни, затрагиваются чьи-то реальные интересы.

— По-вашему кинематографисты обращаются к русской истории, потому что не могут говорить правду?

— Боятся. Перед ними стоит задача, в которой нет ничего омерзительного: они хотят бабла. Они же не только для себя стараются. Сколько людей кормит большая кинокартина? Сотни. И, думая о деньгах, ты составляешь заявку так, чтобы она выглядела как «верняк». Ты не пойдёшь и не скажешь: «Я хочу делать фильм про слияние и поглощение одной крупной продовольственной сети другой». Понятно, что это было бы дико интересно — но русский «Уолл Стрит» нам не светит. Потому что сразу же начнётся: «А про кого? Кто прототип?» А вот про Василису Кожину — никаких вопросов!

— И проката никакого, разве нет?

— Конечно, это кино, которое обречено остаться без зрителя. Чтобы сделать хороший фильм, нужно долго думать и работать. А если пихать заявку под бабло, которое дают здесь и сейчас, получится ерунда. Всегда.

May the best man live...

Недавно в кинотеатре увидела ролик этой предстоящей премьеры, впечатлило.
Именно на большом экране хотелось бы увидеть. Ждемссс!

«За тобой» - русский «Эффект бабочки»

28 июля на экраны выходит психологическая драма «За тобой». Это дебютная работа режиссера Татьяны Ивашкиной. Она же написала и сценарий ленты.

Главная героиня фильма - молодая женщина Кира, которая некоторое время назад пережила личную трагедию: в автокатастрофе разбились ее родители, а маленький брат Даня в результате нервного заболевания оказался парализован. Теперь вся жизнь Киры состоит из попыток свести концы с концами. Но однажды она видит, как девочка перебегает дорогу в неположенном месте. Ребенка вот-вот собьет автомобиль, а женщина может спасти ее, поставив под угрозу свою безопасность. У Киры на размышление всего секунда, но за это мизерно короткое время она успевает совершить мысленное путешествие по разным периодам своей жизни.

Роль Киры исполнила известная актриса Светлана Ходченкова, о которой Татьяна Ивашкина отозвалась очень высоко: «Она - настоящий профессионал и замечательный тонко-чувствующий человек». Даню сыграл двенадцатилетний Максим Колесников, ранее занятый в картине «Ярик».



Лента «За тобой» была участником международного кинофестиваля «Бастау-2011». Светлана Ходченкова получила приз за лучшую женскую роль на этом смотре, а Татьяна Ивашкина удостоилась награды от академии искусств.

Режиссер: Татьяна Ивашкина.
Автор сценария: Татьяна Ивашкина.
Оператор: Иван Гудков.
В ролях: Светлана Ходченкова, Максим Колесников, Алексей Серебряков, Анна Алексахина, Владислав Ветров, Андрей Шибаршин, Мария Курденевич.

***

Видела пару трейлеров, oчччень интересно увидеть эту актрису в этой роли. На трекерах, пока,нет...

450!!!!

Google порадовал дизайном окошка поиска:

Немного обо всем...

Хорошо мыслит тов. Миронов:

Постсоветская Россия – это безвременье



Радио Свобода продолжает дискуссию о том, почему современное искусство, как правило, избегает острых тем. Об этом в интервью Радио Свобода уже высказались режиссер Александр Миндадзе, драматург Михаил Угаров, художник Михаил Златковский, режиссеры Юрий Мамин и Павел Бардин.

Сегодня на эту тему рассуждает актер, художественный руководитель Театра наций Евгений Миронов.

– 21 июня в очередной раз состоялся спектакль «Рассказы Шукшина» Алвиса Херманиса с вашим участием. Во время подготовки вы вместе с труппой ездили в родное село Шукшина Сростки, чтобы «перестать быть артистами» и превратиться в деревенских жителей. В общем-то удалось. Никакие декорации не понадобились. Вы и ваши коллеги сыграли в этом спектакле не меньше десяти ролей каждый. Как отличаются реакция зрителей и ваши ощущения после этого спектакля и после спектаклей традиционных, классических?

– Я не совсем понимаю разницу между классическим и современным спектаклем. Как не до конца понимаю формулировку Миндадзе о том, что «искусство задолжало истории». Сегодня делать спектакль или фильм о простом человеке, наверное, сложно. В советское время был ясен среднестатистический человек, а сейчас мы не готовы до конца определить, чем сегодняшний человек живет. Постсоветская Россия – это безвременье. Рассказы Шукшина, или «Калигула», поставленный по пьесе Камю; или «Чайка», поставленная не так давно в театре «Сатирикон», – все это исследование нас сегодняшних с позиции вечности, истории. Задача искусства не состоит в том, чтобы «разжевать» зрителю нечто про его сегодняшнюю жизнь. Она в философском взгляде внутрь человека или в космос – в отображении, размышлении о нас во времени. Поэтому мне очень смешно, когда спрашивают, каким театром я занимаюсь: классическим или современным. Я занимаюсь сегодняшним театром. Если для того, чтобы высказаться, необходима пьеса Камю, мы берем эту пьесу.

Молодые ребята-кинематографисты часто снимают о своей молодости. И они правы. Но их работы почти всегда выглядят очень мрачно. Это, мне кажется, этап болезни, которую они переживут, и после которой будут снимать о себе сегодняшних, а не о своей молодости. Если честно, мне как артисту кажется, что молодые драматурги, – братья Дурненковы, братья Пресняковы, Павел Пришко – еще в развитии. У них существует одна-две плоскости, тогда как у больших авторов плоскостей много. Для меня это уже немного прошедший этап – мне может быть интересно смотреть их спектакли, но не участвовать в них.

– Василия Шукшина режиссер Юрий Мамин приводит в пример своим студентам, которые не замечают собственной жизни. Одновременно с Шукшиным на Алтае творили 150 писателей... Сегодня нет таких авторов, как Шукшин?

– Я назвал молодых авторов, которые серьезно работают и развиваются. К ним также относится Максим Курочкин. Время выведет на первый план тех, кто действительно этого заслуживает. Что касается Шукшина, он достаточно долго находился на полке советских авторов. Я благодарен режиссеру Алвису Херманису: он сделал предложение, которое меня поставило в тупик. Я подумал: как это - Шукшин сегодня? Я тоже грешен: видел его на той самой пыльной полке. Но вдруг эти простые истории раскрылись. Шукшин заиграл всеми гранями своего бесконечного таланта. Вопрос ведь в том – как сделать.

– Среди персонажей постсоветской России есть те, кого бы вам хотелось сыграть? Простых, как, скажем, спецназовца, который спасал детей из бесланской школы, или, наоборот, сложных, как Михаил Ходорковский?

– Мне очень нравится писатель Алексей Иванов, и меня очень сильно увлекла его повесть «Географ глобус пропил». Мне показалось, что герой повести и может быть героем нынешнего безвременья: талантливый, способный человек вынужден прожигать свою жизнь. Он напомнил мне героя Янковского в фильме «Полеты во сне и наяву». Безвременье – это не сформировавшееся время, в котором очень много мусора. Он должен каким-то образом отколоться, уйти.

– «Мусор» может «уйти»? Самостоятельно?

– Только провидцы, талантливые люди в этой грязи выбирают героя, который, может быть, останется во времени. Такого героя, мне кажется, и увидел Алексей Иванов.

– Среди режиссеров распространено мнение, что продюсеры и чиновники целенаправленно «подсаживают зрителей на иглу развлечений». Им выгодно, когда человек не думает, не анализирует. Вы состоите в президентском совете по культуре и регулярно общаетесь с чиновниками. Вы бы согласились с этим мнением?

– Это ерунда. Сегодня мы, слава Богу, живем в другой стране. Поэтому этот вопрос касается только рынка. Продается увеселительный, развлекательный продукт. Под попкорн. Раз он продается, все силы многих талантливых людей направлены именно на мейнстрим. А что делать? Не думаю, что из-за этого стоит переживать и скорбеть. Мне кажется, это тоже вопрос времени. Первым делом мы должны этого зрителя завоевать.

Честно говоря, я не против развлекательного кино: там тоже в режиссерской, монтажной, операторской работе выражается мастерство. Создать такой продукт очень сложно, тем более в отсутствии бюджетов, которые приняты на Западе. Кто-то честно работает в развлекательном жанре, как Тимур Бекмамбетов, и ничего в этом плохого нет.

Другие фильмы, к которым мы привыкли, – это даже не авторское, а в хорошем смысле советское кино, такое, как «Осенний марафон», – сейчас не востребованы. Они представляют собой телевизионный продукт: их зрители не ходят в кинотеатр, а сидят у телевизоров, и им чаще всего все равно, «Кармелиту» они смотрят или качественное кино. В итоге вопрос качества отходит на второй план. Это волнует. Создание серьезных телевизионных продуктов превратилось в поступок, который требует мужества от каналов или продюсерских компаний. Компания должна завоевать себе имя благородными фильмами, но не завоевывает: совесть потеряна в погоне за деньгами. Поэтому многие хорошие артисты не снимаются. Я не знаю, как они живут, но не снимаются! Лучше ничего не делать, чем участвовать в таком...

– Ради прибыли кинокомпания снимает незамысловатый фильм. Зритель к такому формату привыкает. Компания снова снимает простой фильм, ссылаясь уже на то, что зритель иначе не поймет. Что можно этому противопоставить, кроме неучастия?

– Не участвовать! Не знаю, поймет ли это зритель: его напрочь засасывает сюжетная канва – он ей изменил, она ему родила не от того... В результате разница между хорошим артистом и плохим не имеет значения. Впрочем, талант – такая штука, которая все равно найдет себе выход. Таких примеров немного, но они есть: Андрей Звягинцев, например. Он чуть ли не единственный, кто не врет и занимается только тем, что ему интересно. Как сложится дальше, сложно сказать: все очень быстро меняется…

– Как вам такая пьеса: в роли Лопахина – чиновники и продюсеры. В роли Раневской - каждый художник, который не сопротивляется коммерциализации искусства и отношению к зрителю, как к вечно жующему попкорн человеку. Вместо вишневого сада – искусство.

– Очень сложный вопрос. Например, американцы достаточно долго и основательно изучали рынок, зрителя и абсолютно точно были уверены в себе. Запускали в основном блокбастеры, авторское кино их интересовало мало. В прошлом году они вдруг сошли с ума: «Мертвая хватка» братьев Коэн и «Король говорит» Тома Хупера собрали очень большую кассу. Они не понимают, почему зритель предпочел эти фильмы последней серии «Гарри Поттера». Если мы плывем, как бревна, по пути американского кинематографа, нас тоже ожидают сюрпризы.

При этом нужно не забывать о том, что необходимо вернуться к «своему» кино. Не только потому, что мы находимся в безвременье, страна претерпела много видоизменений, и нам надо осознать, какие мы сейчас. Есть еще простая причина: во многих областях потерян профессионализм. В первую очередь среди сценаристов как в кино, так и на телевидении. Все гоняются за пятеркой лучших сценаристов, которые пишут не самостоятельно, а с помощью рабов. В итоге даже хорошие сценаристы часто бывают дискредитированы. Кроме того, мы в общем-то разучились делать жанровое кино. У нас часто все намешано в одном фильме, и это большая проблема. Я думаю, это тоже пройдет со временем.

– Вы часто ссылаетесь на время. Вы уверены в том, что люди – зрители, избиратели – спокойно, так же, как вы, будут ждать, что их проблемы решатся и ответы на вопросы будут получены?

– Не знаю, за всех говорить не берусь. Если речь о проблемах в театре, то, безусловно, государство должно одуматься. Сейчас я буду участвовать в документальной картине о Ломоносове. В ней упомянут его трактат о том, что «необходимо сохранение русского народа и размножение его». Это, действительно, первоочередная задача, иначе не для кого делать театр – количество людей убывает. Затем необходимо, чтобы те люди, которые рождаются, были культурными и образованными. Тогда мы войдем в контекст мировой культуры. Слово «культура» по-настоящему должно войти в государственную программу. Это станет сигналом для всех остальных чиновников: тупых и темных, или светлых и понимающих. Такой сигнал всегда идет сверху. Те, кто помогают снизу, и так всегда помогут.

У нас огромная страна. Если культурный центр будет только в Санкт-Петербурге и в Москве, мы окончательно обыдлимся. Вне столиц есть талантливые люди, и им не обязательно ехать в Москву. Я руковожу одним из региональных фестивалей, занимаюсь темой провинции и понимаю: они живут на голом энтузиазме, работают из последних сил. Если же говорить не только о театре, я не ощущаю впереди какой-то катастрофы. Может быть, потому, что мне некогда об этом думать. Я много езжу по стране и не вижу озлобленных. Жить в провинции, конечно, тяжело. Я не занимаюсь политикой, но я занимаюсь театром и пытаюсь сделать так, чтобы стало легче.

– Вы чувствовали себя свободнее до или после того, как возглавили государственный Театр наций?

– Абсолютной свободы не может быть никогда. Когда я был просто артистом, зависел от ролей в большей степени, чем от режиссеров. Сейчас мне в основном снятся строительные совещания или совещания о структуре театрального дела. Театр – это ответственность и тоже несвобода. Вместе с товарищами мы затеяли новое театральное дело, у которого нет аналогов: превратить Театр наций в многофункциональный международный театральный центр, где существует фестивальная и международная деятельность, дебюты, школа повышения квалификации актеров и режиссеров, стажировка молодых режиссеров у режиссеров великих.

Разрыв поколений режиссеров в России огромен: мы потеряли, как минимум, два поколения, потому что талантливые режиссеры ушли зарабатывать бабки на телевидение и пропали с концами. Остались самые сумасшедшие, но их очень мало. Поэтому необходимо создать место, где театральный человек, режиссер мог бы осуществить свои идеи. Затем перейти с малой сцены на большую, а дальше показывать спектакль везде.

– Вы думаете, государство в этом заинтересовано?

– Я в это верю (смеется – РС).

Оригинал публикации: Radio Free Europe / Radio Liberty

Опубликовано: 21/06/2011

Guy de Maupassant, "Bel ami"

Screenplay – Rachel Bennette
Producer - Uberto Pasolini
Executive Producer - Simon Fuller
Co-producer - Laurence (Laurie) Borg
Directors - Declan Donnellan and Nick Ormerod

Cinematography - Hagen Bogdanski
Production Designer – Attila F. Kovacs
Costume Designer - Odile Dicks-Mireaux
Hair and Makeup Designer - Jenny Shircore
Editor - Masahiro Hirakubo

The Cast

Robert Pattinson as Georges Duroy
Uma Thurman as Madeleine Forestier
Philip Glenister as Charles Forestier
Christina Ricci as Clotilde de Marelle
Kristin Scott Thomas as Virginie Rousset
Colm Meaney as Luc Rousset
Holliday Grainger as Suzanne Rousset
James Lance as Francois Laroche
Natalia Tena as Rachel (prostitute)

Production Companies - XIX/19 Entertainment, Redwave Films and RaiCinema
Distributors

Фильм снимался в Лондоне и Будапеште.

K. Гинкас о современном человеке...

Встреча с Камой Гинкасом from Seance Magazine on Vimeo.

Особенно понравилось вот это:

"Характер — это логика поведения. И внешне он едва ли проявляется: человек может быть толстый, а может быть худой. Как и Гамлет — может быть и толстым, а может — и худым. Скажем, в XIX веке всем казалось, что Гамлет — худой, и черноволосый обязательно, обязательно черноволосый! В берете бархатном с пером. С цепью, с кинжалом, в натянутых на худые ножки лосинах. Но сегодня Гамлет может быть каким угодно. Проблему «быть или не быть» решает чуть ли не каждый человек. То есть, конечно, большое количество людей эту проблему не решает, и этим они отличаются от Гамлета. Но человек, которому в голову приходит вопрос: «А имеет ли это смысл?» — он может быть любым. Он может быть неидеальным: и в пиджаке на голое тело, и босым среди прогуливающихся туристов, и нетрезвым. Тем не менее, что-то гамлетовское в нём будет. Поэтому театр перестал блюсти исторические условности: стало ясно, что человек по существу не меняется.

Человек всегда один и тот же: он хочет, чтобы его любили, и хорошо, если сам может полюбить. Человек хочет быть сытым, человек хочет комфорта, человек не хочет болеть, он очень не хочет умирать, хочет, чтобы у его родни, его племени, его стаи всё было более-менее в порядке. А дальше неважно, где это происходит: в джунглях или в горах. И что мы носим: бурку или костюм-тройку."

***

И еще понравилось интервью A. Cмирновой:
«Я ненавижу хэппи-энды»

7-7, yep, ANOTHER one...

Очень счастливый день сегодня, весь соткан из эмоций, воспоминаний, смеха и просто хорошего настроения...
понравилось содержание одной из открыток (кстати, почти все были "кошачьими":)), тут даже и спорить не нужно...:



Всем моим дорогим, родным и хорошим - большое спасибо за теплые слова и настоящий праздник.
Посиделки были "на воде", в одном из наших любимых ресторанчиков.
Фотоотчет прилагается:










***
One of the Birthday presents - tickets to the Josh Groban concert in august!!!
Reallllly looking forward to it...

Надвигается "Mеланхолия". Cкоро...

Из интервью c Kирстен Данст, то, на чём "задержался" мой взгляд и мысль:

"Pабота актера — это обнажение души. По-другому нельзя."

"Когда человек находится в глубокой депрессии или переживает огромную потерю, он может стать сильнее. Депрессия — это анестезия. Когда нет ничего, кроме пустоты, ты перестаешь чувствовать боль и уже больше ничего не боишься. Отчаяние дает силы."



что еще заинтересовало и отмечено "птичкой" к просмотру:



Вим Вендерс сделал фильм, за который ему простят не только провальные «Съемки в Палермо», но и всю десятилетку творческого застоя. Идея и реализация «Пины» — фильма-преклонения, фильма-прощания, фильма-благодарности — вынашивались много лет. Когда не было массового увлечения 3D, была Пина Бауш. Когда кинематограф обзавелся всем необходимым арсеналом средств, чтобы передать завораживающую пластику и страсть движения, не стало самого хореографа. Вендерс хотел отказаться от своей затеи, но танцевальная труппа убедила режиссера доделать работу, и фильм о Пине превратился в фильм для Пины. В звучащих за кадром монологах танцоры пытаются объяснить, кем была великая Бауш лично для каждого из них, но слова — не тот материал, с которым они привыкли работать; здесь говорят танцем. Отрывки из спектаклей, которые снимались вживую на сцене Оперного театра Вуперталя, смонтированы с сольными номерами, снятыми в метро и парках, на улицах и в причудливых архитектурных формах. Эти танцы — послания танцоров Пине, их попытка выразить невыразимое языком тела.
wow...

Длинные выходные...

День независимости страны - не самый любимый мой праздник, но он дает возможность отдохнуть и расслабиться в прекрасное для нашего штата время года - лето. Дни стояли удивительные, немного жарковатые, но каждое утро и каждый вечер просто хрустели свежестью и опьяняющим чувством позволительности ничегонеделанья. Сижу улыбаюсь, завтра уже на работу, но туда я пойду обновленной и подзарядившейся...
Читать и смотреть что-то не особо получилось, такие дни, обычно заполняются общением с родными и друзьями, но я умудрилась посмотреть "Банкрот" Масленникова и "Двойной час" итальянского режиссера Джузеппе Капатонди. Несмотря на изумительный актерский состав "Банкрота" в фильме мне чего-то не хватило, какой-то общей завершенности и общего впечатления. Отдельные роли и отдельные сцены - классные, но в паззл этот фильм для меня, к сожалению, не сложился. Хотя, честно, недоумеваю - почему роль Лии Ахеджаковой в этой работе нигде не отмечена никакими премиями? Так сыграть - это высший профессионализм, от меня актриса может принять мой собственный Оскар... Море удовольствия. Также очень понравились Янина Лакоба в роли Липы, Нина Усатова и Виктор Бычков.
"Двойной час" очень понравился Смотрела, конечно, ради Ксении Рапопорт и не разочаровалась. Снова поразилась тому ощущению, насколько эта актриса совершенно по-разному, по-другому воспринимается на экране и на сцене. Сам фильм сделан очень оригинально и смотрится интересно.

Елки-моталки, белый день на дворе, а салюты все еще гремят...
Happy 4-th of July!!!!