Впервые за последние пять лет российский фильм попал в конкурс Берлинского кинофестиваля. Этим фильмом стала новая лента Алексея Попогребского «Как я провел этим летом». Первая самостоятельная полнометражная работа Попогребского «Простые вещи» отхватила множество призов в России и на международных фестивалях. А театральный режиссер Сергей Пускепалис, дебютировавший как актер в «Простых вещах», перекочевал и в следующий фильм Попогребского. И вместе с молодым Григорием Добрыгиным (тем, что сыграл главную роль в «Черной молнии») они представили короткую историю из жизни далекой полярной станции. В интервью обозревателю «НГ» Екатерине Барабаш Алексей Попогребский говорил как раз о простых и сложных вещах.
- Алексей, откуда взялось такое странное название? Было же простое – «Последний день»?
– Просто когда подавали документы, у фильма не было официального названия, а нужно было срочно что-то вписать. Я сказал первое, что пришло в голову – «Последний день». Но снимал, имея в виду другое название, то, под которым фильм и вышел. Мне оно нравится. Во-первых, это слова из фильма. Во-вторых, не так уж это неправильно грамматически, потому что если рассматривать слово «провел» в нескольких значениях, возникает динамически напряженная структура. Ну а в чем двойной смысл этого названия, станет ясно, когда посмотришь картину.
– Ну да, например, можно «провести кого-то», в смысле обмануть...
– Содержание только не рассказывайте! Чтобы закончить о названии, отмечу, что фильм снят «глазами» одного из героев, молодого парня, городского жителя, который живет на этом острове туристом, ненадолго. Потому он и халтурит, и отлынивает от работы. Для второго, которого играет Сергей Пускепалис, эта полярная жизнь – серьезная работа. Вопрос жизни и смерти. А рядом безалаберный паренек.
– И начинается обязательный драматургический конфликт...
– В такой ситуации конфликта не возникнуть не может. Всегда местные не любят дачников, жители курорта не любят курортников. Не говоря уж о том, что конфликт почти неизбежен, как только два человека оказываются надолго отрезанными от остального мира.
– Я смотрела картину в компании нескольких коллег, так вот некоторые из них отказываются верить в логичность поступков героев. У нас даже по выходе из зала возник спор, показавший, что все по-разному поняли причины того поступка одного из героев, что определил дальнейший сюжет фильма. Признайтесь – умышленно путаете нас?
– Очень не люблю, когда в кино наводят тень на плетень, когда пытаются пустить зрителя то по ложному следу, то по настоящему. С другой стороны, не люблю и когда все разжевывают. Вот, скажем, такой тест. Вы видите, что лежит человек, а другой шарит у него в нагрудном кармане. Казалось бы, ситуация однозначная. А кто-то увидит другую картину: человеку стало плохо. Он упал, и другой человек пытается расстегнуть на нем воротник рубашки. Каждый видит то, что он готов увидеть.
– Вот! Теперь слышно, как в вас заговорило ваше психологическое образование! Психолог не бывает бывшим.
– Нет-нет, я не пытаюсь ни в коем случае накрутить какого-то психологизма, это, как правило, от лукавого. Я знаю, что многие вещи в картине остались непонятными, – я показывал фильм многим людям, причем не коллегам своим, не кинематографистам. А почему все должно быть понятно? Разве мы сами всегда можем объяснить причины того или иного своего поступка? «Почему ты это сделал?» – «Не знаю». А чужих – и подавно. Тем более что вряд ли кто-то из зрителей окажется в такой ситуации, как мои герои, она слишком исключительна, эта ситуация. Но провести в себе эмоциональную работу, напрячься и попытаться представить себе различные мотивы различных поступков – это никогда не вредно. То, что я сейчас говорю, не имеет отношения к чисто киношному психологизму – обычно это дешевка и примитив. Сидни Люметт назвал его синдромом резиновой уточки. В каждом голливудском фильме обязательно есть человек с каким-нибудь изъяном, ахиллесовой пятой. И изъян этот вызван обычно отрицательным опытом, полученным в детстве, например, у героя в детстве отобрали резиновую уточку. Это киношный психологизм. А я о другом – о том, что мы часто совершаем необъяснимые поступки, которые потом могут иметь серьезные последствия.
– Скажите честно: действительно была необходимость ехать на несколько месяцев на Крайний Север, рисковать здоровьем, а то и жизнью, раздражая своим присутствием белых медведей? Целый год все только и говорят о том, как Попогребский увез съемочную группу за полярный круг...
– Во-первых, я не считаю себя профессионалом – я любитель. От слова «любить». У меня нет диплома режиссера. Я делаю то, что я люблю. В детстве я зачитывался книгами о полярниках, причем не красивыми рассказами, а дневниками. И когда появилась возможность оказаться в тех местах, о которых я мечтал, – как я мог ею не воспользоваться? Во-вторых, было бы архинечестно по отношению к съемочной группе и к зрителю устроить съемки в тепличных условиях. Мы снимали в тех же интерьерах, где жили артисты. Медведь, который является герою, – это настоящий, реальный медведь, который там живет. Для внутренней правды персонажей мы нигде не могли бы получить больше, чем получили там. А уж сколько нам поставляла природа!
– Природа в фильме невероятная, и такое ощущение, что она тут словно третий персонаж.
– Она была нашим драматургом, она нам помогала, подсказывала. Например, в фильме есть эпизод, где молодой герой жутко раздражен, он злится на старшего. Мне хотелось как-то усилить это ощущение раздражения. И тут природа подогнала нам комаров, в страшных количествах. Гриша Добрыгин, играющий молодого, отмахивается от них, бьет их, и это так здорово сыграло на его состояние. Природа была такой красоты, что я боялся впасть в синдром National geographic, увлечься этой красотой. У меня осталось еще очень много материала, из которого легко можно сделать пару полнометражных видовых фильмов. Над каждым кадром мы думали: он работает на историю или просто на «красивость»? И выбирали тот, который продиктован драматургией, пусть он даже менее выигрышен визуально. Оператор Павел Костомаров, с которым я работал еще на «Простых вещах», умеет потрясающе прислушиваться к природе.
– Вы сняли второй полнометражный фильм, не имея специального образования. Кстати, как и Хлебников, Вырыпаев, Сигарев. «Простые вещи» имели огромный успех, новый фильм вообще взяли в Берлинский конкурс. Выходит, образование не обязательно?
– Я знаю, как это назвать. Во всех наших фильмах есть определенная доморощенность. Мы каждый раз изобретаем велосипед, каждый раз мы испытываем чувство новизны, и это, наверное, передается зрителю. Известно, что не бывает красоты без изъяна. В кино, вероятно, что-то похожее.
Екатерина Барабаш, "Независимая газета"
Алексей Попогребский: Меня с детства потрясал запредельный опыт полярников
Российское кино вновь после 5-летнего перерыва будет участвовать в основном конкурсе Международного кинофестиваля в Берлине (11-21 февраля). Представлять Россию на одном из самых авторитетных киносмотров мира приглашен режиссер Алексей Попогребский с фильмом «Как я провел этим летом».
Лента была отобрана, что называется, с колес - через считаные дни после ее завершения. В беседе с корреспондентом «Голоса России» Алексей Попогребский сам удивился этому и высказал предположение, что «не последнюю роль в решении отборщиков Берлинале сыграла экстремальность и самой истории, и места, где она произошла, а это крайний северо-восток Евразии».
«Будучи абсолютно городским человеком, родившись в Москве, я с детства читал документальные воспоминания полярников, - рассказывает режиссер. - Меня потрясала их способность существовать в невероятных условиях: долгое время без света и тепла, на гигантском расстоянии от ближайшего жилья... Мне это казалось каким-то запредельным человеческим опытом. И уже с тех пор я шел к этой истории. Изначально было понятно, что съемки надо проводить в реальных условиях».
Итак, съемочная группа фильма «Как я провел этим летом» отправилась на полуостров Чукотку. В процессе съемок приходилось и на надувной лодке плавать по холодным водам Арктики, и таскать тяжелое оборудование по скалам, и отгонять горящими головнями белых медведей... В общем, делать многое из того, с чем сталкиваются герои фильма. Его действие происходит на полярной метеостанции. Люди, работающие здесь, обеспечивают передачу на материк важных данных. Но наступает время, когда им на смену приходит техника - станцию переводят на автоматический режим работы. И двух сотрудников, которые еще остались там, - опытного метеоролога Сергея и молодого стажера Павла должен забрать последний теплоход, закрывающий летнюю навигацию...
«Три месяца длинного полярного дня становятся испытанием для двух людей из совершенно разных миров. Возникает конфликт поколений и мировоззрений, который проявляется во всем: и в отношениях с природой, и с ежедневной трудовой вахтой, - говорит Алексей Попогребский. - Старший прожил там добрый десяток лет, он не знает, что такое компьютер. Но он знает, что такое тяжелая работа, когда каждые четыре часа надо выходить на лютый мороз, в пургу, в темноту, чтобы снять метеоданные. Молодому все достается намного легче: он приехал с современным оборудованием, ему просто нужно следить за его показателями».
История эта не такая простая и скучная, как может кому-нибудь показаться. В ней есть интрига, которую Алексей Попогребский не пожелал раскрыть, но намекнул, что она - в самом названии фильма «Как я провел этим летом». Ведь слово «провел» в русском языке означает еще и «обманул». Кто, кого и как провел, впервые узнают зрители Берлинского фестиваля.
А история российского участия в его конкурсе отмечена несколькими яркими победами: в разное время «Золотых львов» Берлинале получили картины «Восхождение» Ларисы Шепитько, «Тема» Глеба Панфилова, а первым лауреатом из России был Сергей Соловьев с фильмом «Сто дней после детства». Приятно, что юбилейный, 60-й Берлинский фестиваль пройдет вновь с участием российского кино.
Елена Андрусенко, "Голос России"
No comments:
Post a Comment