B откровенном интервью для The Independent легендарный актер рассказал Арифе Акбар, как воровал одежду, с каким удовольствием готовит еду и где научился так хорошо танцевать.
Глядя на Кристофера Уокена, забившегося в темный угол гостиничного номера в Марракеше, сложно определить, где кончается его подлинная личность и начинается экранный образ. Сегодня же он сам, похоже, настроен размыть эту грань.
За окном ослепительно светит солнце. Бледноликий, с волчьими чертами лица, непроницаемыми голубыми глазами и широкой улыбкой, обнажающей акульи клыки, Уокен напоминает бескровного вампира, чьей кожи солнечный свет не касался долгие годы.
На нем потертый черный пиджак – клептоманский трофей со съемок «Утешения незнакомцев» (The Comfort of Strangers), экранизации романа Йена Макьюэна (Ian McEwan). Этот пиджак носил его персонаж, Роберт, развратный итальянский аристократ с экстремальными сексуальными пристрастиями и непреодолимой тягой к насилию. Уокен дал пиджаку вторую жизнь в реальном мире.
Он рассказывает, что ворует одежду уже много лет, но только из гардеробов сыгранных им зловещих персонажей. Его экранные злодеи всегда при параде.
«Я вообще не покупаю одежду, – говорит он, подергивая лацкан двубортного пиджака, на момент съемок – в 1990 году, – должно быть, являвшегося последним писком моды. – Когда я снимаюсь в кино, то просто уношу наряды с площадки. Мне ничего не дарят. Я краду».
Интересно, а как дела обстояли в его веселые деньки? Прикарманил ли он форму солдата-самоубийцы из «Охотника на оленей» или клетчатую рубаху сумасбродного братца из «Энни Холл»? А может, даже готическое облачение всадника без головы из «Сонной лощины»?
«Вот в «Возвращении Бэтмена» я носил занятные шмотки. К последнему дню съемок я уже знал, что заберу. Там были такие интересные запонки, галстук-«бабочка»… Сыграв в последней сцене, я вернулся в гардеробную, но там было пусто. Они знали, чего от меня ожидать».
Шестидесятишестилетний Уокен приехал в Марракеш на кинофестиваль получать награду за «карьерные достижения». Когда удостаиваешься такой чести за сотню с лишним фильмов, поневоле начинаешь задумываться. «Я чувствую себя столетним стариком», – язвит он, расплываясь в акульем оскале.
Уокен – это, как Кристофер Ли и Питер Кашинг до него, мужчина зловещей наружности, зарабатывающий на зловещей наружности и зловещем же поведении деньги. Даже знаменитый припадочный танец из клипа Фэтбой Слима Weapon of Choice, благодаря которому о нем узнали поклонники урбан-культуры, не знакомые с его фильмами, вслед за сдавленными смешками вызывает настоящую оторопь.
Потому-то так сложно представить сегодняшнего Уокена в роли хорошего парня. Такая идея кажется попросту абсурдной. И тем не менее, на заре своей карьеры, никому еще не известный Уокен пробовался на роль Хана Соло, межгалактического простака и носителя добрых сил в цикле «Звездные войны». Его кандидатуру рассматривали всерьез, но Джордж Лукас, разумеется, предпочел в итоге Харрисона Форда.
Творческий путь Уокена, начавшийся с невинных ролей в детской рекламе, мюзиклах и танцевальных шоу, изрядно помрачнел через два года после неудачи со «Звездными войнами».
В 1978 г. его взяли на роль эмоционально опустошенного вьетнамского ветерана в «Охотнике на оленей» Майкла Чимино. Этот образ обессмертила классическая сцена игры в «русскую рулетку», где сухощавый пучеглазый безумец дрожащей рукой приставлял пистолет к собственному виску. За эту роль Уокен получил «Оскара», после чего тридцать лет играл всевозможных психопатов с демонической внешностью.
Сегодня его уже не волнует упущенная возможность сыграть космического добряка, но и за аморальных злодеев он берется крайне избирательно. «Я всегда отказывался от ролей, которые находил вульгарными и оскорбительными», – поясняет он.
Но одно исключение он таки сделал. Во всем пантеоне душевнобольных и изгоев, которых Уокен сыграл за свою жизнь, есть лишь одна роль – роль Роберта, в чей костюм он, по иронии судьбы, сегодня одет, – которая вселила в актера неподдельное чувство опасности. «Это был единственный раз, когда персонаж оказал на меня воздействие. Форменный извращенец. Я был очень рад, когда съемки окончились».
Уокен полон тонких противоречий и сюрпризов. Его лицо, такое жуткое на экране, кажется изящным в мирном соседстве с тонкими губами и неожиданно добродушными глазами. Он уверяет, что «легко сходится с людьми», и заслужил признание коллег, когда устроился вести юмористическую передачу «Прямой эфир субботним вечером» (Saturday Night Live; ему разрешили вернуться на должность ведущего в любое время). У него безобидные хобби: кошки, Багз Банни, Джерри Льюис, живопись, – хотя из-за историй бурной юности ему до сих пор не дают спуску. Опять же, не стоит забывать и о таинственной гибели Натали Вуд, которая проводила с ним много времени накануне трагического несчастного случая в 1981 г. Уокен кутил на яхте, принадлежавшей Вуд и ее мужу, когда легендарная актриса утонула близ калифорнийского острова Санта-Каталина, не успев досняться в своем последнем фильме «Мозговой штурм» (Уокен также в нем играл).
Уокена неоднократно спрашивали о событиях той ночи, и он, похоже, научился относиться к подобным вопросам философски, хотя промучился не один год. «Мне очень жаль и ее, и ее родственников, – размышляет он. – С людьми подчас происходят необъяснимые вещи. События, лишенные всякого смысла».
Возможно, из-за этих переживаний и поднявшейся в прессе шумихи он предпочитает с тех пор жить подальше от Голливуда – в Нью-Йорке или в Коннектикуте, в доме своей жены Джорджанны Уокен. Он сторонник размеренного быта: «Я встаю в семь утра и делаю зарядку. Каждый день одно и то же».
Известно, что Уокен очень любит готовить. Эта страсть вылилась в совместный проект с художником Джулианом Шнабелем под названием «Готовим вместе с Крисом», своеобразную комбинацию комедийного шоу и застольных бесед. В перерывах же что-нибудь жарится и печется.
«Приготовление пищи хорошо тем, что за ним интересно наблюдать. Не знаю, почему, но когда вы приходите к кому-то в гости и застаете хозяина за плитой, он обычно рассказывает очень интересные вещи. Я часто смотрю кулинарные передачи, и мне очень понравилось делать «Готовим с Крисом». Мы с Джулианом и еще одним парнем – нашим другом, который держит ресторанчик в Маленькой Италии, – решили сделать кулинарную программу, в которой мы бы и покупали продукты, и готовили их, и потом бы их поедали. Три акта. По-моему, увлекательный процесс. Я не лучший повар в мире, но и далеко не худший. Я всегда покупаю качественные продукты. У меня хорошо получается курятина и рыба… Рыбу, кстати, можно готовить только на пару».
Если вы думаете, что Уокен попал в кино окольными путями, то вы заблуждаетесь. Он много выступал в детстве, мать – шотландская методистка – целенаправленно воспитывала из него телезвезду (отец был пекарем немецкого происхождения; «Он был родом из Эссена, немецкий я понимаю на слух лучше, чем говорю»). Своему второму из трех сыновей, родившемуся в марте 1943 в скромной нью-йоркской квартире, уроженка Глазго Розали уготовила карьеру, которой не смогла построить сама.
Кристофер, в то время откликавшийся на мелодичное шотландское имя Ронни, делал успехи: сперва снимался в массовке различных варьете, вскоре получил постоянную работу в сериале «Великолепный Джон Эктон» (в 1953 г., в возрасте десяти лет). В 18 лет он уже бросил колледж ради первой крупной роли в бродвейском мюзикле «Best Foot Forward», где его напарницей стала сама Лайза Миннелли. Это был поворотный момент в его жизни: ему удалось проникнуть в мир шоу-бизнеса, такой пестрый, манящий и сумасбродный. Немалое достижение для пацаненка из Квинса.
«Лайза была одержима сценой и кино. Очень пылкая девушка. Мы вместе играли в мюзикле, когда ей было всего шестнадцать. Я был на два года старше. Мама устроила ей вечеринку в честь Дня рождения, и я танцевал с Джуди Гарленд! Правда. Она была очень красивой и сексуальной. Я положил на нее глаз… Честное слово, горячая была штучка».
В последующие годы Уокен не вылезал из внебродвейских постановок, надеясь когда-нибудь пробиться на большой экран. За несколько лет до сорвавшейся роли в «Звездных войнах» он снялся с Шоном Коннери в фильме «Пленки Андерсона» (1971 г., первая главная роль) и сыграл эмоционально нестабильного брата Дайан Китон в великой комедии Вуди Аллена «Энни Холл» (в титрах его имя написано с ошибкой: «Кристофер Влакен»).
В начале 70-х критики сдержанно его похваливали, но настоящий прорыв всё никак не происходил. Он продолжал упрямо гнуть свою линию, подвизаясь в мюзиклах и в театре, где наработал внушительное портфолио шекспировских ролей. Привлечь внимание боссов киноиндустрии ему удалось лишь в тридцать пять лет, когда вышел «Охотник на оленей».
За сорок лет Уокен успел поработать с самыми прославленными независимыми режиссерами своей эпохи: Дэвидом Кроненбергом, Абелем Феррарой, Тимом Бертоном, Майклом Чимино. С последним он сотрудничал и в последовавшем за «Охотником» грандиозном фиаско – «Вратах рая», вестерне о конфликте между землевладельцами и европейскими иммигрантами в Вайоминге 1890-х. На картину так и сыпались несчастья: группа выбилась из графика, журналисты злословили, поползли слухи о режиссерской тирании. «Врата» стали одним из самых громких коммерческих провалов в истории.
В начале 90-х Уокен появился в, считай, эпизодических ролях в двух хитах Квентина Тарантино: сценарном – «Настоящая любовь» (фильм поставил Тони Скотт) и режиссерском – «Криминальное чтиво». И в обоих умудрился перетащить одеяло на себя за счет невозмутимых монологов. В «Настоящей любви» это была «сицилийская сцена», провозглашенная критиками самой удачной и самой смешной (трижды выстрелив Деннису Хопперу в голову, Уокен сетует: «Я не убивал человека с 1974 года! Пусть его хренова душа целую вечность горит в гребаном аду! Из-за него я замарал свои руки кровью»). В четырехминутном эпизоде «Чтива» вьетнамский ветеран в его исполнении передавал сыну погибшего товарища реликвию – золотые часы. От вьетконговцев, рассказывает Уокен, он прятал их в прямой кишке, после того как отца мальчика сразила дизентерия. «Я обращался прямо в камеру. Здорово было. Текст мне дали за несколько месяцев до съемок. И должен сказать, каждый раз, как я читал эту пространную речь, под конец мне становилось ужасно смешно. Она не надоедала».
Задолго до актерства и критического одобрения у него были танцы – искусство, к которому Уокен в детстве относился с предельной серьезностью (и даже учился в специализированной школе в Манхэттене). В будущем он не раз вводил в свои роли спонтанные танцевальные номера: некоторые из этих сцен в итоге оказывались на полу монтажной, некоторые – допустим, заводная джига из «Короля Нью-Йорка», исполненная на выходе из тюрьмы, – попали в окончательный вариант. Несмотря на солидное актерское резюме, Уокен до сих пор считает танцы своим «истинным призванием». «Я на самом деле не актер, я танцор. Я мог целую неделю чему-то учиться, а толку не было. Мне оно не пригождалось».
Когда ему позвонил Спайк Джонз, он уже успел засветиться в роли ангела смерти в клипе Мадонны на песню Bad Girl (1993). Джонз посмотрел запись его мюзикла «Монеты с неба» (Pennies from Heaven, 1981), в котором Уокен исполнил настолько памятный номер, что Джин Келли и Фред Астер, по легенде, передавали ему поздравления, и попросил сняться в клипе на техно-сингл Фэтбой Слима Weapon of Choice.
Не самый, пожалуй, очевидный выбор со стороны Джонза, но результат получился ошеломляющий: самодовольный Уокен в костюме с иголочки выплясывал задом наперед на эскалаторах и ходил колесом по пустынным коридорам лос-анджелесского «Марриотта».
Коленца Уокена заворожили даже стареющего и всё более эксцентричного Марлона Брандо, который и предложил ему запустить эстрадное шоу. Самое время для очередной диковинной байки: «Я тогда снимался в Новой Шотландии, – вспоминает актер. – И вот, лежу я у себя в номере, читаю книжку, а тут звонит телефон. Какая-то женщина говорит: «Кристофер Уокен, вы будете у себя в ближайшие десять минут? С вами хотел бы пообщаться Марлон Брандо». Я повесил трубку, решив, что это розыгрыш. Через две минуты перезвонил уже мужчина, и по его голосу я понял, что это никакой не розыгрыш. Это действительно был он. Он сказал: «Ты же снимался в «Монетах с неба», да? Дай мне координаты своего хореографа». Я сказал, что это мой друг. Брандо сказал, что хочет сделать какое-то эстрадное шоу, которое снимали бы прямо у него дома. Он бы играл на пианино, а я бы танцевал. Сказал, что сбросил сто фунтов на крекерах и молоке. Я пообещал связаться со своим хореографом. А этому мужчине, на минуточку, было почти 80 лет. Я ему звоню и говорю: «Марлон Брандо хочет запуститься с эстрадным шоу». А он мне: «ЧТО???»».
Как ни удивительно, карьера Уокена никогда не шла под откос, так что и обставлять триумфальное возвращение в стиле Джона Траволты ему не потребовалось. Однако за своей славой он следит и потерять ее явно боится. Он рассказывает мне о своей трогательной встрече с Мухаммедом Али, звезда которого в 1972 году на некоторое время закатилась. «Я снимался в маленьком городке в Канаде, когда Мухаммеда Али лишили титула. На жизнь он зарабатывал поездками по канадскому захолустью. Проезжал и через тот городок, где работал я. Его сопровождали трое партнеров. Я был просто потрясен. Он выходил на ринг с этими ребятами и сыпал анекдотами. Они его лупили что было мочи, а он вставал и продолжал травить анекдоты. У него было свое эстрадное шоу. Уехав, он оставил боксерские шорты, чтоб их продали с аукциона. Я тогда кому-то сказал: «Ох и трудно же будет их заполучить». Но я пошел на аукцион и понял, что они никому не нужны. Самой высокой ставкой оказалась моя – 40 долларов. Так что сейчас они у меня хранятся в рамочке».
Риск вернуться к гастролям с варьете или продавать свою (краденую, напомним) одежду на аукционе над Уокеном пока не нависает. Но каждую свою неудачу – особенно в последнее время – он переживает довольно остро. «Похищение девы» (The Maiden Heist), комедия о музейных охранниках, собравшихся украсть свои любимые картины, было снято еще в том году (главную роль исполнил Морган Фримен), но так и не вышло на экраны. У фильма «Пять долларов в день» ($5 a Day), снятого годом ранее при участии Шарон Стоун, до сих пор нет дистрибьютора. В этом году он должен сыграть в «Гражданине Брандо» (Citizen Brando), экстравагантной, судя по описанию, драме о тунисском мальчике в поисках американской мечты (в картине должны быть использованы архивные кадры самого Брандо). Еще два фильма находятся на стадии препродакшена.
«Я снялся в ряде фильмов, которых сам никогда не смотрел. Дело не в моем самолюбии – дело в моем разочаровании. Мне очень досадно, ведь снять фильм, на который всем плевать, так же трудно, как снять хит».
Он сравнивает актерскую игру с кратковременным, но интенсивным напряжением сил. Все его воспоминания, связанные с кино, можно спрессовать в небольшие плотные блоки, алхимическое возбуждение в перерывах между выкриками «мотор!». «Актеры похожи на спортсменов, – поясняет он. – Ты тратишь всё свое время на подготовку к двум минутам. Моменты, благодаря которым состоялась моя карьера в кино, длились не более двух-трех минут – именно столько уходит на один дубль. В эти минуты что-то происходит – и ты остаешься в памяти людей, как будто побил рекорд на стометровке».
Уокен замолкает и скалит зубы в акульей ухмылке. Он, кажется, размялся и готов к очередному забегу.
No comments:
Post a Comment